– Нет ничего избитого в желании чувствовать себя любимой. Но если ты не покажешь им настоящую себя, как они смогут тебя полюбить? Возможно, подобная работа заставляет постоянно носить маску, которую ты боишься снять, из-за страха быть отвергнутой. И, может, ты устала притворяться. У тебя есть кто-то, с кем можно поговорить по душам, Китти? Кроме меня, я имею в виду. Подруга? Родная душа?

– Была однажды, - произнесла Китти, скрещивая руки на груди и отворачиваясь.

– Что случилось?
– спросил Ричард.

– Я ее потеряла, - тихо сказала Китти.

– Что ты подразумеваешь под «потеряла»?
– морщась, он медленно подвинулся на стуле; спина или суставы явно причиняли ему боль.

Китти промолчала. В конечном счете, она вернулась обратно к стулу, сложила пальто и бросила его на пол рядом с сумкой. Затем, вздохнув, села.

– Ты прав, я устала. Может, стало бы легче, если бы, черт возьми, я смогла выспаться. Темазепам [22] , что ты прописал, усыпляет, но два или три часа спустя я просыпаюсь. Этого достаточно, чтобы свести с ума любого.

– И что тебя будит?
– поинтересовался Ричард.

Китти посмотрела на черную кошку, гонящую по лужайке белку, которая запрыгнула вверх на огромный платан.

Ричард не собирался сдаваться.

– Это периодически повторяющийся сон? Или, может, ночной кошмар?

Китти изучала браслет на запястье, крутя и поворачивая в пальцах каждый брелок.

– Я бегу по туннелю, через который сбежала она, но никогда не могу добраться до света в конце. Я бегу и бегу, но он не приближается.

– Твоя сестра? Туннель, через который сбежала твоя сестра?
– спросил Ричард.

Китти кивнула.

– Сны - это нерешенные вопросы, действующие в твоем мозгу сами по себе, пока ты спишь. Они будут повторяться, пока ты не сумеешь понять, что они пытаются сказать тебе, - мужчина осторожно посмотрел на Китти.

– Я никогда не спрашивала отца, почему умерла моя сестра. Она была жива, когда я пошла за помощью, - тихо проговорила Китти. Она чувствовала, как пересыхает у нее во рту.
– Я узнала, что ему солгали, и он поступил так же.
– Она снова начала ковырять кожу вокруг ногтей, вызывая кровь и вздрагивая от боли.

– Кто ему солгал? Что, по-твоему, с ней случилось?
– спросил Ричард.

– Думаю, они нашли ее и наказали за побег, - Китти в первый раз взглянула ему в глаза.

– Побег откуда?
– Ричард медленно разогнул ноги и наклонился к ней.
– Она была в каком-то учреждении?

Китти почувствовала, как напрягся каждый мускул в ее теле.

– Она жила в месте, носящем имя Святой Маргарет. Это был дом матери и ребенка в Суссексе.

Ричард пристально посмотрел на нее. Краски схлынули с его лица, а рука, лежащая на колене, побелела, так сильно он сжал ее.

– Они совершили ошибку, - продолжала Китти.
– Они не знали, что она отыскала меня, когда я вышла из церкви. Я была одна, без родителей. Она подала мне знак с кладбища. Они знали о ее побеге, но не знали, что она нашла меня и что я побежала за помощью.
– Женщина замолчала и посмотрела на Ричарда, который дышал очень медленно и глубоко.

– Сколько тебе было лет, когда все это случилось, Китти?
– спросил он наконец.

– Восемь. Мне было всего восемь, - она посмотрела на дрожащие руки Ричарда.

– Ты меня извинишь?
– спросил он, испустив приглушенный стон, медленно поднимаясь со стула. Он слегка пошатывался, направляясь к двери.

– Ты в порядке, Ричард?
– поинтересовалась Китти.

– Да, просто устал от поездки. Я всего на минутку.

Китти взглянула на часы. Оставалось полчаса.

Спустя пару минут Ричард вернулся в комнату со стаканом воды в руке.

– Пожалуйста, прости, что вот так ушел. Обычно я никогда не бросаю пациентов. В последнее время мне пришлось нелегко. Давай вернемся к тому, о чем мы говорили. Почему в тот день ты пошла в церковь одна?

Китти встала и подошла к книжному шкафу, сняла с одной из полок снежный шар и встряхнула его. На крошечную деревню внутри начал падать снег.

– Мой отец весь день был в больнице. Я знала, что мама серьезно больна. Я всю жизнь ходила в церковь по воскресеньям. Если отец работал, мы с мамой могли поехать на автобусе. Я знала, какой это автобус, и знала, что делать. Я весь день провела в одиночестве, слоняясь по дому, думая о маме в больнице, отчаянно желая выйти, сделать хоть что-то, что угодно, чтобы помочь. Я пропустила утреннюю службу, но знала, что была также и дневная, потому что мама иногда на нее ходила.