Каддан хорошо знал, что получить необходимую информацию проще всего в условиях хаоса и скопления большого количества народа, так меньше обратят внимания. В свою очередь капитан рассказал, что между городами налажена регулярная паромная сеть для эвакуации раненых, пополнения соединений солдатами и боеприпасами. Поэтому курс выбрали на большой торговый порт с массивными причалами и крупными коробками ангаров.

Под покровом темноты без труда удалось добраться до доков, не привлекая внимания. И на этот раз удача благоволила им. Весь порт кишел бойцами, раненными и гражданскими. Общая атмосфера творившегося вокруг кошмара начала давить на психику даже бывалым воинам доминиона. Вокруг, истязая слух, стоял стон раненных и умирающих, вперемешку с испуганными и сдавленными диалогами молодых солдат. Вот, совсем недалеко, группа бойцов закидывала бездыханные тела своих товарищей в кучи, вдоль парапета лежали не менее полусотни трупов. Опершись на контейнеры, совсем недалеко, сидели или лежали раненные в ожидании своей очереди на эвакуацию. Всюду мельтешили бойцы с носилками и красными крестами на рукавах. В воздухе царил мерзкий запах крови и гниения, смрад. Все происходящее представляло настоящую преисподнюю, как описывал её один из известных авторов, роман которого прочитала Илона пару лет назад. В отдалении парковались грузовики, по очереди привозя все новые порции людских масс. Освободив кузов от живого груза, сразу же заполняли его снарядами и провизией, после чего не медля, вновь скрывались в городском нутре.

Проходя через это бурлящее скопление, четверка созерцала все страдания и боль рода человеческого, видели дикий страх в глазах здоровых солдат, которые явно завидовали своим раненным и мертвым собратьям, так как для последних все уже закончилось. Во многих местах асфальт покраснел от свернувшейся крови. Её было так много, что даже не всегда получалось обойти лужи, приходилось с хлюпаньем вступать в зловонную жижу.

– Ну и бойня… прямо как в Гинао, — прошептал Каддан.

– Создатель, спаси нас всех.
– прикрывая нос рукавом лохмотьев, Илона еле сдерживала рвотные спазмы.

Разнообразие покалеченных тел потрясало: без ног, без рук, с омерзительными рваными отверстиями, которые даже бинты не могли скрыть, многие лица бойцов обезображены гематомами, по большинству собравшихся можно было изучать анатомию.

Около набережного парапета стоял офицер, активно жестикулируя и давая указания бойцам. Не смотря на свою явную молодость, команды его звучали убедительно и властно, словно генеральские распоряжения. Рядом сидел второй на походном рюкзаке. В поношенной и закопченной форме, едва ли его можно было отличить от Каддана прошлой бомжеватой версии, с единственным важным отличием, что та половина подбородка, которая не перебинтована, была начисто выбрита. Потягивая сигарету, он сплевывал под ноги и бросал отстраненный взгляд единственного глаза на происходящее вокруг безобразие. Каддан, сделал знак спутникам оставаться на месте, а сам направился в сторону офицеров. Завязал диалог с раненным эллейнаном[1], тот потер рукой грязный бинт, в свою очередь второй, с не по годам взрослым голосом включился на мгновение в беседу, кратко сказав что-то Каддану. В это время Илону одернул проходящий рядом раненный, его поддерживали два товарища. Грудь несчастного крест-накрест перетягивал бинт с багровым пятном слева от сердца. Смуглое молодое лицо выражало бесконечную усталость. Он сказал фразу на аранийском, но женщина не поняла, переспросила на всеобщем.

– Мать, не найдется ли воды, глоток?

– Держи, пей сколько угодно, — извлекла из ранца флягу, наполненную гостиничной водой. Раненный аккуратно перенял из рук женщины и стал жадно пить, по подбородку стекала струйка розового цвета. Закончив, вернул обратно и похлопал нежно спасительницу по плечу.

– Спасибо!

– Не за что, че, как там внутри города, сильно печет?

– Сильнее некуда, мать, — солдат закрыл рот рукой и закашлял, ладонь оказалась в крови. Обтерев её об и без того грязную камуфляжную штанину, договорил, — этот город грез- настоящая печка, мать! А дров с двух сторон, коли не хочу.

– Про «Кровавую ласку» слыхал что-нибудь? — прямо спросила Илона.

– Кто же не слыхал про эту стерву, местная анти-легенда, мать.

– Знаешь в какой части города орудует?

– Слышал, в западной, на Айдит блок была с наёмниками.

– С раеоонцами?

– Мать, я по чем знаю, я же с ними не целовался, обыкновенные чвкашные ублюдки каких десятки со всего света тут набралось.

– Ясно, хоть что-то. Спасибо.

– Это тебе спасибо, мать, береги себя, — сказал на прощанье раненный и вместе с товарищами дальше побрел к парому.

– Мдааа, — протянул Алеан, — наш снайпер на слуху у всех, но толком о нем никто и не знает.

В этот момент вернулся Каддан, чем-то озадаченный, посмотрев пристально на спутников, проговорил:

– Я узнал нашу точку назначения, на северо-западе города, третий дом по Велейна Блок. Мне нужно от вас четыре пачки сигарет. Есть одна задумка.

– Кади, мать твою, надеюсь она того стоит! — покачал головой Алеан.

Вытащив из блока четыре пачки дорогих мидлоновских сигарет, которые араниец попросил купить его еще в Сен-Ари, передал спутнику. Тут, на войне, деньги ценились не так высоко как сигареты. За маленьких никотиновых солдатиков смерти можно было приобрести много разных товаров и услуг, в том числе трансфер до места назначения.

Четверка подошла к грузовику из которого разгружали последних раненных. Каддан поговорил с водителем, передав ему никотиновую валюту, поманил остальных к себе.

– Все зашибись, за четыре пачки закинет нас на Велейну, это просто отлично, залезайте в кузов.

– Зачем нам туда?
– резонно поинтересовался Алеан.

– Скоро все узнаете, просто верьте мне!

После загрузки кузова, там все еще оставалось место. Араниец полез в кабину, в то время как товарищам пришлось занять место под тентом. В нем, мало того, что было тесно и хлюпало под ногами, так еще жутко воняло гниением, этот запах врезался в ноздри и вызывал рвотные позывы. Не выдержав смрада в паре с острыми разрядами височной боли, Илона перевалилась через бортик и её вырвало. Спустя несколько минут, грузовик тронулся.

***

В комнате царил мрак, изредка она освещалась светом зарниц, проникающим сквозь широкие щели в заколоченных окнах. Шум взрывов вдалеке приглушенно отражался в ушах спящего на разбитом диване генерала, если снаряды падали достаточно близко, комната трепетала, как при землетрясении. Однако, даже жесткие толчки не способны были его разбудить, за последние годы сознание обросло толстой шкурой, которую не мог прокусить ни единый звук или содрогание. Более того, за последние трое суток Аккил Намэ, командующий седьмой армией Аранийских вооруженных сил смог отдохнуть всего пять часов. Сейчас, после того как все приказы были розданы, а действия его частей более менее скоординированы, позволил себе сделать перерыв до утра, так как с рассветом уже нужно выезжать на Дурон блок, где неделю продолжаются тяжелые бои за парфюмерную фабрику.