Снайпер потрепал Алеана за плечо.

– Что случилось, дружище? — сонно произнес рыжеволосый, в свою очередь и остальные стали приходить в себя. — Какие-то заминки?

– Ага, заминища. Бримуновцы в здании и рвутся сюда, мы в ловушке. Вам нужно прорываться обратно, пока не слишком поздно.

– Мы же не будем устраивать пострелушки, да Али? — разочаровано произнесла беловолосая.

– Кто же знал, тут вон утверждали, что сам Создатель не в силах вступить на офисный порог, — возмутился Алеан и пристально посмотрел на Фрея, — какие мысли?

– Они сейчас зачищают второй этаж, если удастся там просочиться, доберетесь по первому к подвалам, повяжете желтые повязки на рукава и наши вас встретят — я вижу это единственным выходом, света в здании не особо много, пока утро, есть шанс пройти незаметно. Я вас провожу к лестнице.

В спешке четверо бойцов преодолевали этаж за этажом вниз, по пути им встречались обеспокоенные солдаты, занимавшие позиции, чтобы, когда их товарищи ниже не сдержат натиск, самим вступить в бой. Те, кто были пожилого возраста, на груди курток имели треугольники с тремя нашитыми поверх буквами «СГО[1]», встречались мужчины и женщины, облаченные в полицейскую форму и синие бронежилеты с золотистыми значками правопорядка. Во многих глазах играл ужас. Вся эта ситуация напомнила Илоне один трагический случай из детства, когда мужик из начала деревни пошел за грибами и напоролся на медведицу с медвежатами, пытался спастись от них на дереве, но медведица полезла за ним, стащила вниз и разорвала на куски. Так и тут, все эти местные защитники, словно тот грибник, чертов небоскреб-дерево, а северная хищница вот-вот хладнокровно доберется до бедолаги, скинет на землю и задерет до смерти. Право слово, что обычные клерки, пенсионеры или даже полицейские могут сделать против «машин смерти» с севера, которые годами совершенствовались в искусстве уничтожения себе подобных, для них лишить жизни человека не сложнее чем сделать пару ксерокопий для того же менеджера.

Но, надо было признать, помимо ужаса в этих глазах читалось и смирение, готовность отдать жизнь за свою Родину, даже если сам князь тьмы пошел бы на них со всей армией демонов, эти обычные люди, чьи-то отцы, бабушки и дедушки, скорее всего не отступились бы от своих намерений.

Илону это осознание приводило в экстаз, никогда люди не бывают так близки друг другу как на войне. В мясорубке смерти все просто и не замысловато — нет лицемерия, каких-то закулисных игр и тому подобного, что она встречала на гражданке. Суть человека раскрывается в первые минуты боя, сразу становится понятно, кто герой, а кто простое чмо, кому можно доверить спину, а кто в неё выстрелит.

Пробегая по коридору, на глаза попался щуплый пожилой мужчина. Он сидел на полу и пытался собрать своё оружие, словно малый ребенок конструктор, устанавливая одну деталь явно не туда, куда нужно. Илона не смогла пройти мимо. Товарищи хотели было её подогнать, но она остановилась и решительно приказала подождать. Присела на корточки перед ополченцем.

– Что, дед, не можешь обратно собрать? — спросила она и обратилась к Фрею, чтобы тот перевел.

– Он говорит, что его оружие не стреляет очередями. Он дает одиночный после чего следующий зажевывает.

– Переведи ему, что руками нужно крепче держать автомат, тогда проблем не будет.

Женщина быстро окинула взглядом детали, и стала их ставить на места пока Фрэй переводил.

– Уверяет, что держит крепко, раньше все стреляло хорошо.

– Да, теперь вижу. — Илона покрутила пружину в руках, та была уже вся кривая. Покачав головой, установила её на место, закрыла ствольную коробку, вставила магазин и передала ополченцу оружие со словами: «У тебя, дед, возвратная пружина изношена, и автомат весь в дерьме, ты хоть его чистил когда-нибудь?»

Когда Фрэй перевел, ополченец пожал плечами.

– Нет, стрелял пока стреляло.

Женщина разочаровано выдохнула.

– Твоему командиру нужно руки нахрен оторвать и башку заодно, — пристально посмотрев в его тусклые карие глаза, добавила с наставлением, — твой командир должен за этим следить, а ты должен чистить своё оружие каждый день, — это единственный шанс остаться в живых. В критический момент нечищеный ствол может заклинить и тебе снесут голову. А пока могу посоветовать прицепить к этой херне штык и постараться кого-нибудь кольнуть, толку будет все-равно больше, ежели из него шмалять. — потрепав по плечу ополченца, поднялась, а снайпер переведя все это, разочаровано покачал головой. Расстегнул кобуру, протянул деду пистолет рукояткой вперед, со словами: «Вернешь после боя». Группа продолжила путь.

– Тут чисть не чисть — итог один «ручная работа», — сплюнул снайпер.

– В смысле?

– «Энэмы А-25», эти модели стволов сняли с производства за высокую ненадежность еще года три назад, вот, правда, настрогать успели дохрена. Утилизировать жалко, поэтому раздали ополчению, а там что не жми курок, либо клинит, либо гильзу зажевывает, а ты только успевай дергать затвор и гильзы смахивать, вот и прозвали «ручной работой».

Илону всегда бесили люди, халатно относившиеся к своим обязанностям, особенно когда от твоих действий зависит благополучие других людей. Нужно жить по принципу — либо делай хорошо, либо не делай вообще, встреть она сейчас его взводного, не задумываясь сломала бы челюсть. Для командира — его солдаты как дети для родителей, за которыми нужен глаз да глаз, оружие, форма, даже, мать его, блеск обуви, все должно быть под контролем. Как говаривал её товарищ Кинон: «Скажи мне, кто твои подчиненные и я скажу кто ты». Как можно относится к своим младшим товарищам так плохо, пусть они ополченцы, но они защитники, те, кто прикроют спину от пуль, последний рубеж! Вот из-за таких уродов- командиров и проигрываются битвы и даже войны.

– К чему это было, Лони? — с негодованием спросил Алеан на ходу.

– Деда жалко стало, — отрезала женщина.

– Всех жалеть- жалелка отвалиться.

– Твой альтруизм не доведет тебя до хорошего, Одуванчик. — Нарнис дернул подругу за косу, а та, в свою очередь смачно влепила ему по заднице.

Грохот становился все сильнее и сильнее, а когда четверка достигла третьего этажа, казалось, что под ними развергалась настоящая преисподняя.

Впереди раскинулись большие стеклянные двери с паутинами трещин. Остановившись перед ними, Фрэй достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну и предложил остальным. Трое мужчин закурили в молчании. Тенви младший ясно понимал, что видит их в последний раз. Ему как никогда хотелось разрыдаться, словно маленькой девочке, в надежде, что со слезами уйдут и все проблемы, как будто соленая влага сможет изменить мир к лучшему и закончить это безумие, стать соломинкой, соединить его с семьей, ждущей сына, парня и друга далеко за Ренинскими горами. Но все это конечно пустые мечты, разбивающиеся о скалы ужасной реальности — слезами делу не поможешь. Промокнув ресницы камуфляжной манжетой, Фрэй извлек из нагрудного кармана блокнот и протянул Нарнису.