— Ты уверена? — Тимофей расслабился, и Юля поняла, что он ждал от неё такого ответа. — Может всё же мне побыть с тобой завтра? Знаю, что ты переживаешь из-за родителей и…

Тут его телефон снова издал сигнал, и парень, не закончив фразу, приложил трубку к уху.

— Да, Оля! Ты где? Плохо слышно! Ты почему ещё не у Светланы? Через два часа твой выход на сцену, а ты ещё костюм не забрала! Нам владельцы «Зилль» такую неустойку заставят выплачивать, что за год не рассчитаемся! Так… сиди на месте! Я сам сейчас приеду за костюмом, а потом захвачу тебя. И не вздумай рыдать, красавица!

Юля слушала его реплики, и уже сама чуть не рыдала от обиды. На всяких Свет и Оль её парень находит время, а на неё… Да, работа обязывает его общаться с девушками, но ведь Юля и их отношения должны быть на первом месте!

Юля понимала, что рассуждает как истеричка, но ничего не могла с собой поделать. Внутри её жгла ревность и обида. Казалось, что ещё немного, и эта горючая смесь взорвётся в ней. Девушка чувствовала, как на шее пульсирует вена, а в ушах начинает шуметь, и когда Тим, извиняясь, стал ныть, что ему срочно нужно ехать, Юля вздохнула с облегчением.

Пусть убирается отсюда поскорее. Он только раздражает, ведёт себя, как тряпка: то за артистами своими бегает, упрашивает и сопли им вытирает, то перед ней лебезит. Это отвратительно! Тим всё мялся в дверях, ждал от неё каких-то слов или, может, прощального поцелуя, но Юля отвернулась опять к кровати и вцепилась в ручки пакетов. Её даже начало трясти. Когда же он уйдёт?

Едва парень покинул комнату, как Юля развернулась и со всей злости швырнула пакеты на пол. Содержимое разлетелось по рваному, потерявшему цвет линолеуму. Бутылка минералки отскочила к окну, мандарины, словно новогодние шары, покатились в разные стороны. Оранжевый цвет так сильно контрастировал с унылой обстановкой комнаты, что казался неуместной насмешкой.

У Тима праздники, выступления, встречи с друзьями, а она должна гнить и подыхать от тоски в этом мрачном, пропитанном болью и безысходностью, месте! Как же всё мерзко и фальшиво! Эти оранжевые мандарины, которые всегда ассоциировались с праздником и домашним уютом, теперь издеваются над ней, приманивают взгляд своим ядовито-кислотным цветом, блестят глянцевыми боками! Им здесь не место! Поддавшись, нахлынувшему гневу, почти ничего не соображая, Юля с воем и остервенением принялась давить их ногами…

***

С каждым днём девушке становилось всё хуже. На неё то накатывала депрессия, то приступы раздражения. Врач говорил, что перелом срастается быстро, а обследование головного мозга можно будет начать только после десятого января, но Юля была уверенна, что не выдержит в больнице ещё несколько дней.

Серая палата, больничный распорядок и еда, неприветливый персонал — всё это раздражало девушку, доводя до безумия. Иногда становилось душно, она едва не задыхалась и бежала открывать форточку, но едва морозный воздух проникал в комнату, как Юлю начинало колотить в ознобе.

Ночью, а иногда и днём во время сна её посещали кошмары. Жуткие видения тут же забывались, едва девушка открывала глаза, оставляя после себя чувство панического страха и липкий, холодный пот.

Мать несколько раз звонила, намеривалась приехать, но Юля не желала её видеть. Тимофей появлялся ещё пару раз, и девушка ощущала накатывающую на неё беспричинную злость. Сначала Юле удавалось сдерживать себя, но потом она едва не силой выгоняла парня из палаты.

На Рождество он привёз ей огромный букет роз, который с трудом смог пропихнуть в дверной проём. К букету прилагалась несуразно большая ваза. Пришлось даже отодвинуть соседнюю кровать, чтобы разместить всю эту красоту возле тумбочки. Нежный аромат цветов заполнил помещение, вытеснив запахи лекарств.

В этот день девушка чувствовала себя лучше и даже смогла уделить любимому пару часов. Тимофей напомнил, что завтра будет отмечать праздник с друзьями за городом. Он сказал, что без Юли ему будет там некомфортно и скучно. Глядя в его глаза, она видела, что парень говорит искренне.

На следующий день Юля ощущала слабость. Ей не хотелось ни есть, ни вставать с кровати. Апатия и сонливость накатывали волнами, погружая в полудрёму. Только к вечеру девушка заставила себя подняться и немного поесть. Красные розы стали вянуть и сбрасывать кровавые лепестки на пол. Даже им было невыносимо находиться здесь.

Юля пыталась дозвониться Тиму. Не получилось. Сейчас он находился с друзьями за городом, где мобильная связь нестабильна. Это обстоятельство очень расстроило девушку. Она снова почувствовала себя бесконечно одинокой и никому не нужной. Хотелось забиться в угол и плакать, но слёз не было. Сейчас она бы простила любимому все его недостатки, лишь бы он оказался рядом. Какая она была дура, что злилась на него. Нужно было ценить каждый миг, проведённый вместе.

Юля включила телефон, увидела на заставке весёлое лицо Тима, и ей стало спокойнее, словно он, действительно, где-то рядом. Пусть сейчас он далеко, в чужом доме, но душой всё равно остаётся с ней и, засыпая, буде вспоминать её. Девушка села на пол рядом с кроватью, приладила телефон на подушке так, чтобы экран было видно, положила голову на скрещенные руки и стала вглядываться в изображение любимого. «Ты самый лучший, Тим. Я тебя очень люблю, — тихо шептала она, поглаживая пальцем экран». Ей даже показалось, что парень кивает в ответ на слова, но это, скорее всего, уже виделось ей во сне.