Сегодня я пролью ещё больше крови. Но это хотя бы будет служить высшему благу.

Ворон смертного порхал по темнице и каркал. Я почувствовал укол жалости к этому существу. Он не должен становиться свидетелем того, что случится с его другом-человеком, но я не мог от него избавиться. Он продолжал находить дорогу внутрь.

Я обернулся, посмотрев на Лилу позади меня, и обнаружил, что её лицо сделалось мрачным. Она казалась очень взвинченной, готовой атаковать в любой момент.

— Ты не обязана при этом присутствовать, Лила, — сказал я.

— Если бы тебя предал один из самых близких друзей, если бы тебя бросили в руках людей, на которых тебя убедили напасть, ты бы действительно упустил возможность понаблюдать за его допросом?

Я повернулся обратно к смертному, теряя терпение. Я мог оборвать его жизнь так же быстро, как задуть свечу, и с таким же отсутствием сожаления. В конце концов, он подделал фотографию, которая убедила Лилу, что я убил её сестру.

Его глаза начали медленно открываться. Выражение озаряющего ужаса отразилось на чертах его лица.

— Привет, смертный, — в первую и главную очередь я хотел, чтобы он понял, что здесь у него нет контроля. — Если ты ответишь на интересующие меня вопросы, я могу даровать тебе быструю смерть взамен мучительной.

Его щёки побледнели.

— Чёрт подери. Я… я мало знаю. Наверное, я не тот, кто тебе нужен. Я не важен. Ты не можешь навредить мне просто потому, что я чего-то не знаю!

— Нет… ты не важен, — простая констатация факта. — Но ты можешь сказать мне, кто важен.

Его взгляд скользнул за меня.

— Лила. Лила. Лила! — его тон сделался истеричным, голос срывался. — Лила важна. Почему бы тебе не начать с неё? Это её надо приковать цепями. Это ей ты должен причинять боль.

— Это бред, — прошипела Лила. — Ты врёшь.

— Лила права, — у меня сложилось впечатление, что он скажет что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Я расправил свои крылья, не давая ему смотреть на Лилу. — Кто на самом деле важен?

Примитивный страх отразился на его лице. Я начну с лёгких вопросов. Как только он привыкнет отвечать на них, я перейду к настоящим вопросам.

— Когда ты присоединился к Свободному Народу? — спросил я.

Смертный лихорадочно вертел запястьями, натягивая верёвки.

— Не так давно. Что ты хочешь знать? Я скажу тебе, что мне известно, но я мало знаю. Ты меня отпустишь, если я расскажу тебе то, что ты хочешь знать? Ты позволишь мне жить? Я обещаю не… не возвращаться к Свободному Народу. Я уеду в Кловию. Или на северные острова. Я уеду…

— Заткнись.

Его рот быстро захлопнулся. Я вдохнул, чувствуя в нём нечто, чего не замечал прежде.

Финн был не полностью смертным. Я чуял это в нём… ангельскую сторону.

Я замер совершенно неподвижно, чувствуя, как во мне скользит тьма, как проступает моя хищная сторона.

— Скажи мне, нефилим. С чего бы тебе вступать в организацию, посвящённую истреблению твоего же вида?

— Чего? — заорала Лила.

Лёгкая надежда озарила его лицо.

— Так ты знаешь! Я один из ваших. Ты же не станешь вредить своим.

— Это далеко не правда. Дай мне настоящий ответ, или я вырву тебе язык.

На его лбу пульсировала вена, и он задрожал.

— Прошу, не делай этого! Ладно… ладно! — выкрикнул он. — Ты хочешь знать, почему? Я ненавижу то, кем я являюсь. Мне ненавистно быть монстром. Я подумал, что сумею искупить свою отравленную кровь, сражаясь вместе со Свободным Народом. Вашему виду надо перестать забирать наших женщин. Вот почему я примкнул к ним. Пожалуйста, позволь мне сохранить язык.

Он слишком легко ломался. Он сильно боялся смерти.

— Моя мать перепихнулась с ангелом, — продолжал он, запинаясь. — Ангелы берут наших женщин. Моя мать была шлюхой. Я говорю правду. Теперь ты можешь меня отпустить. Пожалуйста!

— Ты никогда мне этого не рассказывал, — произнесла Лила.

Какой отвратительный человек.

— А ты пошлёшь Свободный Народ вырезать лёгкие твоей матери?

Он вздрогнул.

— Нет. Это выдаст меня.

— Ты превращаешь предательство в вид искусства. Это почти впечатляет.

— Я пытался отомстить за своего отца после того, что с ним сделала моя мать. Не за моего биологического отца. А за мужчину, который меня воспитывал. Я говорю правду. И Лила такая же шлюха…

Я с силой ударил его. Хруст кулака, столкнувшегося с черепом, эхом отразился от каменных арок.