— Как Энтони?

— Он упал на пол, надеюсь, не ушибся. У него губа разбита и щека припухла. Он очень расстроился из-за тебя и не обращал на это внимания.

— Пойдемте к нему.

— Да, конечно.

Мы зашли в дом и поднялись по лестнице. Около комнаты Энтони Анна меня оставила.

Захожу к нему. Он сидит на кровати. Его вид меня потрясает. Он точно плакал, мне не показалось, его глаза поблескивают, а руки подрагивают, он сильно переживает. Губа и правда разбита и щека припухла.

Подбегаю к нему и обнимаю. Он прижимается ко мне очень сильно. Опускаю пакет с таблетками на кровать и глажу его по спине.

— Не уходи, пожалуйста — шепчет он мне на ухо.

Немного отстраняюсь, чтобы лучше рассмотреть его.

— Это его дом и я не могу здесь быть — говорю ему.

В его глазах плещется боль.

— Но это и мой и мамин дом тоже, поэтому ты можешь остаться здесь и не спрашивать у него разрешения. Я поговорил с ним.

Глажу по его щеке и разбитой губе.

— Я вижу, как он мог?

— Дан, не надо, он всегда был таким. Он даже пожалел, что я не сдох вчера.

От его слов все замирает в груди, как такое сказать родному сыну.

— Энтони, мне так жаль — обнимаю его.

Он прерывисто выдыхает.

— А мне жаль, что он выгнал тебя. Ну, раз так я уйду с тобой.

Что? Куда? Хотя у меня же гостиница.

— Ты хочешь уйти?

— Да, я не хочу больше оставаться здесь.

— Но у меня только номер в гостинице и то до завтра, можно продлить, конечно. Но учти, что это опасный район в городе, как ты говоришь.

— Подожди, давай забронируем номер в нормальной гостинице?

— Давай.

Он берет телефон и быстро находит нам номер и бронирует его.

— Все готово, можем ехать.

— Давай возьмем несколько твоих вещей?

— Да, давай, помоги встать.

Он опирается на меня и поднимается. Смотрит мне в глаза.

— Как хорошо, что ты вернулась — говорит он и притягивает меня к себе. Касаясь губами моих, так нежно, а затем сильно и страстно, вырывая меня из реальности. Растворяюсь в нем без остатка.

— Идем собираться — говорит он мне в губы.

— Ага.

Мы доходим до шкафа. Он выбирает вещи и дает их мне. Я складываю на кровать, он просит забрать из ванны мыльные принадлежности. Мы находим пакеты и все упаковываем. Получилась пара пакетов. Он переодевается, помогаю ему. Ему стало на много лучше, он крепнет понемногу. Он вызывает такси, и мы выходим потихоньку. В коридоре встречаем его отца, только не это.

— Что решил её сюда перевести — бросает тот. Но Энтони не обращая на него внимания, тянет меня к лестнице. — Я с тобой разговариваю? — уже жёстче говорит Джонс.

Я боюсь, что он накинется на Энтони, он стоит спиной к нему.

— А я с тобой нет — отвечает Энтони и спускается на лестницу.

— Ах, ты щенок — Джонс приближается.

Я отпускаю Энтони и встаю перед ним.

— Не приближайтесь к нему — говорю я так резко, что тот останавливается.

— Отойди девочка! — бросает Джонс.

— Не кричи на неё! — отвечает Энтони, обходя меня — что тебе нужно от меня? Ты мне все уже сказал. Раз ей не место в твоем доме я тоже ухожу. А тебе, не все ли равно? Ведь ты жалеешь, что я не сдох вчера! Так вот дорогой папочка, для тебя я сдох. Еще вчера, а нет, вернее еще раньше, когда родился. — Он поворачивается ко мне и тихо говорит — идем.

Он разворачивается, и мы спускаемся по лестнице. Я слежу, чтобы Джонс не приближался, но он и не шевельнулся, как будто в ступор впал, а потом пошел в другую сторону, слава Богу.

Мы спустились и идем к двери. Слышу сзади Анну.

— Вы куда?

— Мам мы поживем в гостинице, ладно не переживай — он нежно улыбнулся ей.

— Хорошо, звони, хотя бы.

— Ладно, пока.

— Счастливо вам.

Мы выходим и садимся в такси. Быстро доезжаем до гостиницы. Заходим потихоньку. Нас оформляют, и мы поднимаемся в номер. Доходим до кровати, и Энтони ложится.

— Как здесь хорошо и спокойно — говорит он.

— Ага.

У него был сумасшедший день. Я распаковываю и расставляю вещи.

— Надо заказать еду в номер — говорю ему.

— Да, давай я закажу.

— Хорошо, я в душ схожу тогда.

— Ладно. Только дай мне пижаму, хочу переодеться.

— Да, конечно.

Нахожу его пижаму и подаю ему.

— Здесь также есть халат, если хочешь.

— Не я в свое привык одеваться.

— Ну ладно как хочешь. Я в душ.

— Ага — он стал немного грустным.