– Не-а, я их объелся. Вот, Слава ест, - безучастно сообщил Лопоухий.

– А зря, - не унимался Маргинальный Морг.

Он стал уже было в очередь, потом вышел из очереди, опять вернулся, а потом, будто окончательно в чем-то разочаровавшись, решительно отошел от киоска, и они пошли дальше по аллейке.

– В бананах, вот и в фигах, - продолжал возбужденно Маргинальный Морг, - есть такое вещество, вещество, от которого третий глаз открывается, вот. Будда сидел под фиговым деревом, ел фиги - у него и открылось...

– Нет, я их не люблю. Они скользкие - бананы, - поклонился между делом кому-то повстречавшемуся Лопоухий.

– Так и я не люблю, - гмыкнул, оглянувшись на киоск Маргинальный Морг.
– А вот еще зелеными хорошо мастурбировать.

– Ты тоже, что ли читал, Юра?

– Ну, да.

– И как, с кожурой что ли?
– "Подруге надо порекомендовать", - игриво подумалось ему.

– Да нет, очищают и мастурбируют. Женщины, - Маргинальный Морг смотрел на Лопоухого в упор.

– Ну и что?

– Ничего. Нога вот болит. Прямо в коленной чашечке. Идти тяжело.

– Слушай, Юра!
– оживился Лопоухий.
– Может быть у тебя порча?

– Может быть, - просто согласился Маргинальный Морг.

– Ну и беги ты к Владику. Он тебе раз-два и готово!

– А ты что уже был у него что ли?
– в упор спросил Маргинальный Морг.

– Конечно.

– Ну ладно, схожу, - согласился Маргинальный Морг.
– Тогда пока!

– Пока!
– Лопоухий взмахнул ушами, и они расстались.

* * *

Подруга в глиссерованной юбочке кремового цвета вальсировала по своей комнате и напевала:

– Это лимонное дерево так пахнет хорошо!

Только что ей позвонил Лопоухий и сказал, что зайдет.

– Ну, конечно, - завибрировал ее голос.
– Конечно!

Она захлопнула книжку. Перевод что-то никак не клеился. Казалось бы чего проще: с французского на латинский. Но автор попался англоязычный и, вероятно... Словом, не шло. И надо же! В этот кризисный момент - Йокочка, какая прелесть!

– Это лимонное дерево так пахнет хорошо!

Это лимонное дерево

так пахнет

хорошо!

За стенкою разорвался снаряд пьяного смеха.

– И быдло веселится!
– одернула Подруга юбочку и полезла по ступенькам вверх, где под потолком у нее был устроен будуар. Она взбила перину, разгладила складочки на покрывале, аккуратною стопкой уложила книги на ночном столике и начала спускаться в гостиную.

"Сколько лет я протяну вот так, - думала Подруга.
– Сейчас мне уже сорок. Ну, десяток-другой, в лучшем случае, а потом?! Не хочется стареть!.."

Она подхватила котика и засеменила, подгоняемая барабанной дробью к двери. "Вот, воин-то стучит, воин", - радовалась Подруга.
– "У-ух!"

– Проходи, Йокочка, проходи. Это мой котик. Не узнаешь?
– потираясь о кошачью шерстку, улыбалась Подруга.

– Да я его и не видел никогда, смутно проговорил Лопоухий.

– А это мой котик, - заглядывая в персидскую мордочку, разливала елей Подруга.

– Тапочки. Вот. Сюда-сюда. Ты что забыл?!
– Да я же у тебя и не был никогда, Юра, - начиная нервничать, объяснялся Лопоухий.
– Как?!
– деланно воскликнула Подруга, взмахнула руками - котик вылетел в воздух - и хлопнула в ладоши.
– Тогда за встречу!

Она засмеялась, крутанулась вокруг своей оси, так что юбочка зонтиком приоткрылась кверху и, якобы, даже и не якобы, а просто подошла к присевшему было Лопоухому и уронила ему на плечо голову.

"Дело пахнет керосином!" - подумал тот.
– "Ярко выраженная индивидуальность".

Лопоухий потерпел, пока Подруга подняла голову, взглянула влажным взглядом в упор, оперлась о его крепкое колено и привстала - тут он заговорил:

– Чем это у тебя, Юра, так пахнет?
– оглянулся он для вещественности своего вопроса.

"Мол, где это у тебя, в каком углу здесь протухло?"

Но Подруга, не моргнув глазом, сияя, ответила: -Да это лимонное дерево так пахнет хорошо.

– А где оно?
– Лопоухий крутанул ушами.
– Ах, Йокочка, это паркет из лимонного дерева, наборный, - она возилась с чаем.

– Хм-м, - смолчал Лопоухий. "Ладно, шут с ним, с Юрой, но ведь действительно болит. Целитель!" - ерзал на стуле Лопоухий и от нечего делать отрывал кусочки кожаной обивки.

– Вчера мимо твоего дома, Юра, проходил - дядечку встретил.