Моя хозяйка с понимающей улыбкой покачала головой.

— Мужчины так предсказуемы в своем упорстве… Но, быть может, именно такой поступок — самый верный для мистера Кина?

Миссис Браун хотела еще что-то сказать, но тут в комнату без стука вбежала Миртл. Глаза горничной буквально вылезали из орбит, а сама она был белей мела.

Отчитывать за отсутствие манер девушку, которая, очевидно, пребывала в шоковом состоянии, не стала ни я, ни хозяйка.

— Миссис Хайнс! Ее убили, мэм! Миссис Хайнс отравили! — воскликнула Миртл и разрыдалась.

Слезы текли нескончаемым потоком по ее пухлым щекам, а крупные губы дрожали.

Я замерла, не веря своим ушам.

Миссис Хайнс? Экономка викария? Что за глупость?!

— Кому вообще могло понадобиться убивать миссис Хайнс?! — поразилась я. Произошедшее больше изумляло, чем ужасало. — Зачем кому-то могла понадобиться ее смерть?!

Разумеется, Миртл Бромли не могла ответить на мой вопрос. Она была лишь черным вестником, который принес дурную новость в дом.

— Идите к себе, милая, вам стоит отдохнуть, — отослала миссис Мидуэл трясущуюся служанку.

Вряд ли стоило ждать от Миртл сегодня хоть чего-нибудь, ведь миссис Хайнс доводилась девушке родной теткой.

Миссис Браун сидела с совершенно серым лицом и чашка в ее руках нервно подрагивала.

— Но как так вообще могло произойти? — пробормотала она.

Моя хозяйка проявила куда большее присутствие духа — на лице Элинор Мидуэл отражалась скорбь, но никак не страх.

— Миссис Хайнс? Это действительно изумляет. Бедняжка была совершеннейшей недотепой, к тому же исключительно добросердечной и доверчивой.

Голос пожилой дамы звучал отрешенно.

Однако факт оставался фактом — миссис Хайнс была мертва.

Подробности произошедшего удалось узнать уже от инспектора Харриса, когда он вечером заглянув в наш дом.

— Вы хоть кого-то подозреваете? — спросила миссис Мидуэл, глядя на полицейского перед собой с искренним сочувствием.

Он выглядел просто ужасно — цветущий мужчина чуть за сорок словно постарел на десяток лет.

Гостя мы принимали в гостиной и на этот раз вместо чашки чая миссис Мидуэл предложила бокал хереса. Инспектор Харрис всегда проявлял равнодушие к алкоголю, однако на этот раз от спиртного не отказался.

— Все невероятно сложно, миссис Мидуэл, — покачал головой инспектор. — Во-первых, убитая выпила отравленный чай, который сама же и готовила для своего хозяина и его брата.

Такое начало делало произошедшее немного более логичным. Куда проще было поверить, что убить желали кого-то из братьев Дарем.

— Вот как, — задумчиво протянула моя хозяйка, взглядом побуждая инспектора Харриса продолжать рассказ.

Тот поежился, опуская глаза.

— Мне вообще-то не следует пересказывать гражданским… все это, — произнес с тяжелым вздохом полицейский. — Но и вы, и мисс Мерсер прекрасно умеете хранить тайны, а ваши советы, мисс Мидуэл, я высоко ценю.

Пожилая леди кивнула, соглашаясь с обоими утверждениями разом. Все, о чем сообщал нам инспектор Харрис, действительно оставалось сугубо в стенах этого дома. Ни миссис Мидуэл, ни я не отличались особенной словоохотливостью и знали, что лучше не рассказывать никому и никогда.

— Мне вовсе не кажется, что лишить жизни хотели именно миссис Хайнс.

Тут наши с инспектором Харрисом мнения полностью совпадали. Кому и чем могла помешать бедная миссис Хайнс?

— Вполне логично предположить, что так и есть. Тем более, что чай предназначался, как вы говорите? не ей. Кому-то могло прийти в голову избавиться от братьев Дарем, не так ли?

К несчастью, и Генри Дарем, и Джордж Дарем относились как раз к тем людям, у которых враги непременно обнаружатся.

Мужчина с расстроенным видом кивнул.

— Более того, я не могу с полной уверенностью сказать, что один из братьев не захотел убить другого. Отношения между ними действительно отвратительные. Да и эта свара по поводу наследства… — произнес полицейский то, что заставило меня изрядно призадуматься, в том числе и о человеческой природе. — Проще простого подсыпать в чайник яд, а после просто не выпить свою порцию. И сами братья Дарем, и миссис Дарем утверждают, что и преподобный, и капитан несколько раз заглядывали на кухню, пока миссис Хайнс готовила чай.

Я только и могла, что растерянно хлопать глазами. Потому что мне в голову могла прийти, пожалуй, любая теория, пусть даже самая безумная, но определенно не та, согласно которой один из братьев Дарем пытался убить другого.

В конце концов, они же кровные родственники!

Миссис Мидуэл только осведомилась:

— И на кого ставите, на Генри или Джорджа?

Полицейский с беспомощным видом развел руками.

— Капитан Дарем не кажется мне человеком с твердыми моральными принципами. А преподобный гневлив и подвержен страстям.