По всему выходило, что капитану Дарему было совершенно незачем убивать собственную жену, разве что из крайней ненависти. Он ничего не выиграет со смертью супруги кроме собственной свободы, однако она и сейчас не слишком-то и ограничена.

— Забавно, — констатировала миссис Мидуэл с задумчивым и самую малость удивленным видом. — Зачем Джорджу Дарему вообще понадобился этот брак?

Этот вопрос пожилой леди был более чем уместен. Я могла поверить в бескорыстие влюбленного мужчины, который с легкостью отказался бы от любых притязаний на деньги жены, интересуясь только ей одной. Но между капитаном Даремом и его супругой любви, очевидно, нет.

Вечером, когда я уже переодевалась ко сну, через открытые окно до меня донесся звон колокольчиков. Тут же волной накатил почти суеверный страх. Этот звук был слишком знаком и вряд ли удастся забыть его до конца жизни.

Снова зазвенили колокольчики. Они словно звали меня.

«Какого черта?! Эти треклятые бубенцы были на костюме шута на маскараде! Висели на его колпаке! Неужели он разгуливает на улицах Сеннена в том же самом наряде?!»

На негнущихся ногах я подошла к подоконнику, не решаясь отодвинуть занавеску и выглянуть наружу. Только тонкая кисея скрывала меня от того, кто ходил там, совсем рядом.

Шут явился в Сеннен и даже намеренно давал мне понять это.

«Спокойно, Бет, спокойно. Ты на втором этаже, не поднимется же он прямо по отвесной стене?» — принялась успокаивать себя я, однако выходило плохо.

Почему-то стало казаться, что второй этаж — это слишком низко, и я не в безопасности.

Чтобы удостовериться, что все происходящее — не плод моего разыгравшегося воображения, я все-таки собралась с духом и резко отдернула занавесь. Снаружи окном никого не было. Совершенно никого. Пусть на землю уже опустилась глухая ночь, однако света луны и звезд оказалось достаточно, чтобы разглядеть того, кто прогуливался бы под окнами. Каких-либо зарослей, чтобы в них можно было укрыться, тоже не имелось.

Оставался только один вариант — шут прильнул к стене прямо под окном, именно поэтому никак не выходило его разглядеть. Можно было перегнуться через подоконник… Но я не желала так рисковать.

— Добрый вечер, миледи, — раздался откуда-то снизу тот самый голос, который как и на маскараде переходил от фальцета до рокочущего баса. — Какая прекрасная ночь, не так ли?

Он действительно был здесь — шут. Значит ли это, что он живет в Сеннене, а не в Брайтхилле? Самое обидное, что нет, потому что на автомобиле от городка до нашей деревни всего-то двадцать минут. Смешное расстояние.

— Убирайтесь, — прошипела я со страхом и злостью. — Убирайтесь немедленно, ужасный человек!

Ночной гость захихикал — мерзко, тонко, как настоящий сумасшедший.

— Так что же, миледи, разве ваши страхи и желания покинули вас? — этот вопрос был задан змеиным шепотом, который вползал в уши и окутывал разум.

Конечно же, ни страхи, ни желания меня не покинули. Я об этом знала, мой гость — тоже. Другое дело, как именно ему стало известно, что именно у меня на душе.

— Вы можете осуществить все желаемое. Все. Совершенно все. Если только вы того захотите, — продолжал доносить до меня что-то шут. Пока я не до конца понимала, к чему он клонит. Точней, я не хотела понимать — боялась.

— И как же я смогу осуществить желаемое? — с сарказмом и желчностью спросила я и тут же пожалела о том, что вообще открыла рот. Казалось, что теперь я вступила в переговоры, которые для меня обернутся заведомым проигрышем.

— Я помогу, миледи, — теперь уже почти ласково ответил шут. — Поверьте, я способен на многое.

Поверить в это оказалось до дрожи просто, уж не знаю почему.

— На многое? — переспросила я, ужасаясь тому, как дрожит мой голос. — На что же именно?

Мужчина рассмеялся.

— Помогу их убить. Всех их. Вам только кажется, что сил не хватит, но поверьте, это вовсе не так. Месть утолит вашу боль, миледи, и вы обретете покой.

И снова мерзкий смех.

Почему этот странный пугающий человек столько знает обо мне? Знает то, что никому неизвестно! Свои секреты я хранила трепетно и тщательно, даже миссис Харт, директриса моей школы, к которой я обратилась после пожара за помощью, ни о чем не подозревала, не говоря уже о миссис Мидуэл. Пожилой леди требовалась милая добродушная компаньонка — она ее и получила. А все остальное я оставила для себя и спрятала на самом дне души.

Но шут — он точно знает, что и кому предлагает. Он уверен, что его предложение для меня в той или иной мере интересно.

— И поторопитесь, миледи, ведь не только вы одна желаете кому-то смерти, не так ли? Вам спокойно и уютно в Сеннене. Вы ведь чувствуете себя здесь в безопасности? Но верно ли это?

Сердце ёкнуло.

— О чем вы вообще сейчас говорите? — воскликнула я и вцепилась со всей силы в подоконник.

До моих ушей донесся полубезумный смешок. Собеседник уж слишком сильно наслаждался нашим странным и откровенно мерзким разговором.