Гермиона глубоко дышала, откинувшись на столешницу. Скабиор наклонился и поцеловал ее, припечатав своим весом к столу. Красная прядь маячила перед носом ее носом. Она не могла и не хотела прерывать этот нежный поцелуй, даже для того чтобы набрать воздуха.

Гермиона не знала, что следует сказать. Она было открыла рот, но Скабиор опять заткнул её поцелуем, дотянулся до своей палочки и аппарировал их наверх, в спальню.

Часть 16, в которой темно и сложно

В темной комнате приходил в себя бешеный пульс любовников. Гермиона лежала на животе рядом с егерем, наслаждаясь с одной стороны теплом его тела, а с другой — прохладой простыни. Девушка позволила себе ни о чем не думать и только впитывать кожей окружающие ее ощущения, отчаянно желая растянуть мгновения спокойствия и неги.

Непривычно для себя, Скабиор молчал и тоже ни о чем особо не думал, только с удовольствием запускал пальцы в густые волосы ведьмы, немного массируя ее голову, от чего Гермиона чуть ли не урчала.

— А ты ничего для мертвеца, — О, Мерлин, почему ее голос стал таким хриплым? Она почувствовала, как егерь вздрогнул всем телом от смеха.

— Чуть позже покажу тебе свой ригор мортис, — он продолжал перебирать ее волосы. Грейнджер скривилась от слишком черной шутки и щипнула его за бок, а потом еще крепче прижалась к нему, находя в простом жесте какую-то особую, щемящую сердце ноту. Возможно, нежность? Хотя какая к черту нежность между ними?! И все же определенно что-то было.

Неназванное. Завуалированное. Сокровенное.

В этом месте ее сны сошлись с реальностью, и последняя оказалась намного лучше. Намного острее, чем все, что когда-либо ей снилось и представлялось. Он был таким живым, таким осязаемым, таким…

Она резко поднялась, подхваченная порывом чувств, которые все разом потребовали немедленно еще раз поцеловать его.

В комнате царил мрак, но глаза уже привыкли и различали сотни черно-синих оттенков, сливающихся в их неявные силуэты. Впрочем, его губы она нашла с первой попытки, поцелуй вышел немного ленивым, но Гермиона не хотела прекращать, заставляя его ответить с присущей пылкостью.

Тетива в ее теле снова начала натягиваться до звеняще-дрожащего состояния, в коем ей хотелось лишь одного — касаться, чувствовать и ощущать. Когда она успела стать такой озабоченной, казалось вся сущность обратилась в рецепторы, алчущие прикосновения.

Скабиор полусидел, оперевшись на спинку кровати, так целовать девчонку оказалось неудобно, он схватил руки и потянул вперед, вынуждая ее оседлать себя. Гермиона в очередной раз подивилась тому, как наркотически он на нее действует, совершенно сминая ее волю. Волна плавящего жара снова хлынула по нервным окончаниям, воспламеняя каждый сантиметр кожи. Однако торопиться в этот раз не хотелось, у них была еще вся ночь впереди и жизнь, в целом. Она немного отстранилась.

— Утром отошлю Патронуса Гарри — узнать, во сколько встречаемся, — вдруг сказала она. Егерь чуть усмехнулся. Вот о чем он меньше всего хотел говорить сейчас — так это о Поттере.

— Кто тебя научил телесному Патронусу? — перевел тему он и начал легко водить пальцами по ее телу, отвлекая от болтовни. Грубые подушечки скользили по удивительно нежной коже, не встречая никаких глупых преград типа одежды. Гермиона была восхитительно приятной на ощупь — везде. Он чертил на ней неизвестные руны и знаки, обводя контуры груди и небольших сосков, которые уже успели встать. Девушка тихо выдохнула, чувствуя, как волоски на коже вздымаются дыбом там, где прошли его пальцы. Мурашки атаковали ее тело.

– Гарри научил, а его — Люпин! — стараясь сосредоточиться на словах, ответила волшебница, хотя с каждой секундой его ласки это становилось тяжелее. Низ живота снова требовательно потянуло, она прикусила губу, сдерживая стон.

Егерь вдруг засмеялся достаточно сильно, диафрагма работала так, что Гермиона чуть не свалилась с него. Благодатная темнота скрыла тот взгляд, который она бросила на Скабиора. Он все еще смеялся, даже утер глаза тыльной стороной руки, однако потом вернув ее на талию. Гермиона мрачно ждала, что же он хотел ляпнуть.

— Ты хочешь сказать, что он все-таки был счастлив? — усмехнулся егерь, вновь неспешно оглаживая ее грудь легкими касаниями.

— Был, — с горечью сказала Герми и тут же напала в ответ, — А у тебя-то самого Патронус есть?

— Нет, — мотнул головой мужчина, продолжая распускать руки и захватывая при этом уже нижние участки ее тела. Легкие касания спускались по внутренним сторонам бедер.

— О, — протянула Герми в задумчивости. Неужели их никто не учил в школе этому заклинанию? Для участницы отряда Дамблдора это казалось странным, хотя вряд ли ученикам школы в тот период времени, когда егерь там обучался, оно требовалось. Волдеморт считался мертвым, никто бы и подумать не смел, что дементоры будут разгуливать по территории Хогвартса. — Не пробовал или не получилось?

— Не получилось, — просто ответил он.

— А о чем ты думал? — одна его рука скользнула ей между ног.

— Всякое пробовал. Первая Луна, успешные ТРИТОНы, жирные сделки в Лютном, наши дни с дядей, так ничего и не сработало, — егерь звучал достаточно равнодушно, хотя переживал, чувствуя собственную неполноценность. Надо же у Люпина получилось найти в себе счастье, а у него — нет.

— Но Луна же приносит боль? — ведьма сфокусировалась на правильном произношении слов, хотя от его движений внизу дыхание перехватывало.