Когда он открыл глаза, Эгберг склонился над ним. Боль, которая была так знакома Мольнару и наступление которой он безошибочно узнавал, исчезла. Только где-то вверху, возле грудной клетки, чуть жгло кожу. Мольнар посмотрел туда, но увидел, что накрыт чем-то, и почувствовал себя слишком слабым, чтобы пошевельнуться.

– Все уже хорошо, - сказал Эгберг.
– Вам повезло, профессор.

– Повезло?..

– Если бы вы находились не здесь, в институте, мы бы с вами уже не разговаривали. Я и так едва успел.

– Это был уже конец?

– Да.

– А сейчас?

– У вас искусственное сердце.

– Значит, все-таки...

– Я спасал вам жизнь.

– Надеюсь, что все обойдется,

– Я тоже.

Разговор утомлял его. Он лежал неподвижно и смотрел в потолок. Эгберг тоже молчал. Мольнар ждал, когда он удалится.

– У меня ушло минут пять на то, чтобы восстановить вам кровообращение.

"Еще немного, и меня можно было бы отправлять на вскрытие, - подумал Мольнар.
– Останки человека, чьи мозговые клетки подверглись разложению".

Эгберг заколебался.

– Вы поступили легкомысленно, профессор. С таким сердцем...

– Я хотел выйти. Уйти отсюда, - тихо сказал Мольнар.

– Вы могли предупредить меня.

– И остаться в запертой комнате... изолированной, как вы ее называете.

– Блокировку на ночь включили случайно. "Значит, Маг сказала ему", подумал Мольнар.

– Я не верю в такие случайности, Эгберг.

– Мне не удастся переубедить вас. Но, как вы видите, опасения оказались напрасными.

– Не знаю.

– Но ведь вы живы!

– Это так...

Эгберг замялся, как будто хотел еще что-то добавить, но ничего не сказал и вышел- Мольнар закрыл глаза. "Теперь я смогу выйти отсюда только через несколько дней, - подумал он.
– Даже при современных методах лечения на заживление ран должно уйти какое-то время. И все-таки он спас меня. При таких обстоятельствах никто - даже я сам - не мог бы предъявить ему претензий в случае моей смерти. Видимо, он все же хотел дать мне искусственное сердце". Он опять вспомнил о заблокированной двери и снова усомнился в этом. Потом Мольнар уснул.

Он проснулся ночью и почувствовал жажду. В комнате было темно, горел только маленький ночник на столике возле кровати. В его свете Мольнар увидел Маг, Она сидела в том неудобном кресле, в котором вчера сидел он сам, и дремала.

– Маг, Маг...
– Он произнес это тихо, но она все же проснулась.

– Как вы себя чувствуете?
– спросила она тоже шепотом.

– Превосходно.
– Он попытался улыбнуться ей.
– Мне хочется пить.

– Пожалуйста, - Маг подала ему стакан. У жидкости был привкус апельсина и еще чего-то, что Мольнар затруднялся определять.

– Болит?
– спросила она.

– Уже нет.

– Неплохо заживает. Вечером доктор Эгберг осматривал вас.

– Я даже не проснулся?

– Мы используем препарат Броткаса. Это дает прекрасные результаты, добавила она.

– Как я вижу, вы и квалифицированная медсестра к тому же.

– Секретарша, ассистент и все, что угодно. Интересно, какая роль будет у вас.

– Роль?

– Ну да. Ведь вы новый объект на ферме Эгберга. Мы так называем между собой его институт.

– Не понимаю.

– Он не говорил с вами?..

Сначала Мольнар хотел ответить отрицательно, но подумал, что в этом случае больше ничего от нее не узнает,

– Только вскользь упомянул, - сказал он.

– Вам, наверно, достанется что-нибудь более интересное, чем мне. Ведь вы профессор. И, кажется, были когда-то коллегой Эгберга.

– Даже его начальником.

– Тем более. Наверное, вы получите лабораторию интэлектроники. Она уже месяц остается без руководителя.

– А предыдущий... уехал?

– Уехал...
– Маг повторила это слово со странной интонацией, которую Мольнар не смог понять.
– Нет, он просто умер.

– А что с ним случилось?

– Мы нашли его в бункере. Там, внутри, произошло ослабление энергетического поля. Знаете, железобетонные стены двухметровой толщины... Они оказываются мощным экраном, и энергия не поступает.

– Какая энергия?

– Питающая сердце. У него было то же самое, что и у вас.

– Не понимаю, - сказал Мольнар, хотя уже начал догадываться. Он закрыл глаза и почувствовал странный спазм в желудке - как тогда, в грузовом трюме большого корабля, когда из-за качки сверху посыпались ящики, разбиваясь возле него.