Амина завистливо присвистнула — видимо, это был какой-то очень высокий уровень. Ей ли как Ратко не знать об этом.

— К началу второго курса, натренировавшись за время каникул, Себастьян уже открывал стабильные порталы, через которые гулял по территории академии как у себя дома. — продолжила рассказ Персефона. — Даже не академии, правильнее будет сказать — по всему кольцу пустоты. Все свое свободное время он продолжал тратить исключительно на тренировки, а, коль скоро, тренировки подразумевали работу с пространством — он пропускал это пространство через себя десятками километров. Как его мать, я, конечно, постоянно пыталась уследить за ним, хоть мы никогда и не были особенно близки, но куда там — он только и делал что исчезал и появлялся.

— И это нормально? Что студент бесконтрольно разгуливает по территории кольца пустоты? — снова вмешалась Чел.

Персефона пожала плечами:

— Академия готовит подростков к взрослой жизни. К принятию собственных решений. Если студент хочет гулять и тренироваться, никто не вправе ему запретить. За пределы кольца пустоты все равно телепортироваться не выйдет.

— Внутри тоже есть обо что убиться. — хмыкнул я. — Например, гнездо скопий.

— Да, скопии это проблема. — вздохнула Персефона. — Это не дарги, которые миновать кольцо пустоты банально не способны, скопии плевать хотели на все эти ограничения. Они спокойно пересекают кольцо и селятся там, где сами пожелают.

— Или нет? — провоцирующе спросил я.

Персефона подняла на меня глаза:

— Что вы имеете в виду, Серж?

— Себастьян отправил нас с Аминой в гнездо скопий. — глядя ей в глаза, отчеканил я. — По крайней мере, все на это указывает.

Брови Персефоны взлетели так высоко, что даже сдвинули очки, которые сползли на кончик носа:

— Себастьян? Что за глупости? Он, конечно, далеко не ангел, но каккой ему интерес хотя бы даже элементарно ехать сюда, не говоря уже о том, чтобы пытаться причинить вам какой-то вред?

— То есть, вы даже не в курсе того, что на родительский день Себастьян приезжал сюда, в академию? — усмехнулся я.

— Конечно, нет, почему я должна быть в курсе? Я не лезу в личные жизни наших студентов.

— Ну тогда знайте — приезжал. Приезжал ко мне. Потому что я его незаконнорожденный сын.

И я кратко, обходя определенные события противостояния с кланом Ратко, обрисовал Персефоне свою историю. Уложился в пятнадцать минут, на протяжении которых она то хмурилась, то удивленно вскидывала брови, то качала головой и недовольно цокала языком.

— Так это что… Мы с тобой брат и сестра? — пораженно прошептала Амина, глядя на меня.

— Не прямые, но да. — я кивнул. — Получается, что так. Но вернемся к тому, с чем мы пришли. Себастьян действительно мой отец, и они действительно приезжал сюда в родительский день, и у меня есть подозрение, что он что-то со мной сделал. Что-то, что и стало причиной нашего с Аминой исчезновения.

О предложении вступить в клан я рассказывать не стал — кто знает, как Персефона на это отреагирует? Учитывая ее взаимоотношения с остальными Ратко, она вполне может после этого еще больше обозлиться на меня и вообще отказаться помогать.

О планах Себастьяна и кучки неопределенных отщепенцев — тоже. Если директор доверяет Персефоне, а он, надо думать, доверяет, — как-никак, она его заместитель, — то они и так уже в курсе. Но кроме меня и ее здесь есть еще уши, которым точно не следует слышать эту информацию. Поэтому я ограничился миинмумом:

— Мне надо, чтобы вы проверили меня и сказали, прав я или нет.

Персефона нахмурилась:

— Проверить вас… Как, интересно?

— Этого я, простите, не знаю. — я развел руками. — Я всего лишь первокурсник, нахватавшийся знаний по верхам. Как работает реадиз, и, тем более, реадиз в отношении пространства — понятия не имею.

— А что конкретно он с вами сделал? Может быть, касался как-то?

— Касался. — я кивнул. — за плечо взял перед уходом.

— Показывайте.

Я бросил короткий взгляд на Амину, и стянул через голову футболку.

Персефона встала из кресла, подошла ко мне и положила свою ненастоящую руку мне на плечо — точно туда, куда клал ее Себастьян.

Я ожидал, что может быть больно или неприятно — все же чужая открытая прана вступает в контакт с носителем другой открытой праны, — но ничего такго не случилось. Все, что я почувствовал — это легкое покалывание, словно от непрекращающегося разряда статического электричества после поглаживания пушистого пледа.

Персефона несколько секунд подержала руку у меня на плече, а потом нахмурилась, закрыла глаза и резко двинула ее вперед, погружая ее внутрь меня!

— Не дергайтесь! — сквозь зубы предупредила Персефона. — Это надо вытащить!

— Что именно? — спросил я, чтобы отвлечься от того, что во мне копаются прозрачными фиолетовыми пальцами.

— Себастьян поставил в вас портальную метку. — пояснила Персефона. — Воспользовался тем, что ваша прана практически идентична его пране, и организм не заметит такого вторжения. Он заложил в вас плотно сгруппированную прану, которая связана с аналогичным сгустком где-то в другом месте. Это сложная техника, которую Ратко предпочитают не афишировать, но не запрещенная и не тайная, конечно. Просто ею мало кто пользуется.