Первоначальная идея адмирала заключалась в том, что самолеты стартуют с очень большой дистанции, превышающей радиус действия палубной авиации, и после выполнения задания совершат посадку на воду в том районе, где их экипажи могут подобрать эсминцы и подводные лодки. Это Минору Гэнда убедил командующего Объединенным флотом в том, что атака, подготовленная в глубокой тайне, должна производиться с неожиданного направления и такой дистанции, чтобы у японских пилотов с запасом хватало топлива и на полет туда-обратно, и на выполнение задания. Потом он много раз повторял, что не раскаивается в ударе по Перл-Харбору; ошибка заключалась в том, что был произведен только один налет, тогда как по главной американской базе на Тихом океане требовалось бить снова и снова, пока у Первого Воздушного Флота (авианосное соединение) не закончится боезапас или самолеты. Если бы командовать довелось ему, то так бы все и было.

Но к данному моменту первая атака на Перл-Харбор была уже в далеком прошлом, и сейчас разговор в кабинете у командующего шел уже о совсем других вещах.

– Минору-сан, вы храбрый человек? – полуутвердительно-полувопросительно произнес адмирал Ямамото, с непроницаемым лицом глядя на своего подчиненного.

– Да, Исороку-сама, – ответил Гэнда, – и в любой момент готов отдать жизнь за нашего Божественного Тэнно.

– Жизнь отдавать не надо, – ответил Ямамото. – Задание, которое, с ведома Божественного Тэнно, я хочу вам поручить, скорее дипломатического, а не боевого толка. Знать о сути вашего поручения будут только трое: вы, я и наш Божественный Император – на этом список посвященных исчерпывается.

– Я внимательно слушаю вас, Исороку-сама, – ответил Минору Гэнда, поклонившись, – и клянусь, что приложу все возможные усилия для того, чтобы в точности выполнить ваше поручение.

Адмирал Ямамото еще раз внимательно посмотрел на своего подчиненного и с мрачным видом произнес:

– Я собираюсь послать вас в Москву, в самый эпицентр мирового тайфуна, где со страшной силой дуют божественные ветры перемен. Ураганные порывы этого ветра сдувают в небытие царства и целые империи, и нашей стране Ниппон грозит такая же опасность. Пройдет совсем немного времени – и та сила, что только что сокрушила Германию, всей мощью развернется в нашу сторону. А мы с русскими не друзья, и даже не добрые соседи… – адмирал машинально прикоснулся к искалеченной левой руке. – С самого начала двадцатого века мы взяли себе за привычку кусать русского медведя за зад – и вот теперь, когда он закончил свои дела в Европе и оглянулся назад, пришло наше время платить за все по гамбургскому счету. Наше поражение в этой схватке неизбежно.

– Я вас не понимаю, Исороку-сама… – Минору Гэнда склонился в глубоком поклоне перед адмиралом Ямамото. – Почему вы говорите о поражении, ведь страна Ниппон сильна, а ее воины отважны?

Командующий Объединенным флотом (фактически второй человек в имперской иерархии) пристально посмотрел на собеседника и с мрачно-непроницаемым видом заговорил:

– Когда мы начинали войну против янки, я заранее знал, что она будет проиграна, и причиной этого поражения мог стать только непреодолимый перевес нашего противника в промышленной мощи. Тактически мы переигрываем американский флот по всем параметрам, но ничего не сможем сделать, если Тихий океан заполонят десятки тяжелых авианосцев под звездно-полосатыми флагами, в то время как у нас таких авианосцев только шесть, и строить корабли такого класса в ходе войны мы не имеем возможности. Панамская операция и была призвана при минимальных потерях с нашей стороны как можно дольше удерживать корабли янки вдали от наших основных оборонительных рубежей. Особый десантный корпус героически погиб, но полностью выполнил свою задачу, Панамский канал безвозвратно разрушен, и теперь его предстоит строить заново, а слова «янки» и «гринго» у населения Латинской Америки превратились в самые грязные ругательства, хотя и раньше это были далеко не похвалы.

Адмирал Ямамото сделал паузу, как бы собираясь с мыслями, и когда как увидел, что его визави готов внимать следующей порции откровений, заговорил снова:

– Но война против янки меркнет по сравнению с той угрозой, что пришла к нам с неожиданной стороны, после того, как война в Европе закончилась быстрым и страшным разгромом Германского Рейха. Американцы могли сломать нашу оборону за несколько лет тяжелой войны, а русские – они уже здесь, рядом, и чтобы смести с лица земли нашу Квантунскую армию, им понадобится всего несколько недель, если не дней. В настоящий момент их сухопутные силы превосходят нашу Госпожу Армию в численности, в качестве техники и вооружения, в уровне боевой подготовки, а также не уступают ей в готовности солдат и офицеров совершить самопожертвование ради своего императора и своей страны. Но самой сильной стороной русских является авиация, способная действовать как над сухопутными, так и над морскими театрами сражений. У вас, Минору-сан, всего один элитный 343-й кокутай (авиаполк), а у русских таких отборных пилотов – на четыре полнокровных авиакорпуса, оснащенных самой современной и проверенной в жестокой войне техникой. Германия господина Гитлера оказалась очень хорошим точильным камнем, на котором господин Сталин довел свою армию до бритвенно-острого совершенства. Таким инструментом можно рубить хоть лист дерева, плывущий по воде, хоть шелковый платок на лету, хоть вражеский меч у самой рукояти.

Адмирал расстелил на столе карту Маньчжурии с нанесенными на нее позициями Квантунской армии и предполагаемой схемой советского наступления и спросил:

– Вы же способный тактик, Минору-сан – скажите мне, на что это похоже?

– На орех в клещах, – уверенно ответил молодой офицер, бросив на карту лишь один беглый взгляд. – Даже если не учитывать численного и качественного превосходства русских, позиции Госпожи Армии выглядят весьма уязвимыми. Один решительный натиск на Гирин со стороны Монголии и Владивостока – и наших генералов не спасут никакие укрепрайоны. А наш Флот в маньчжурских степях не сумеет оказать Госпоже Армии никакой помощи.

– Нашему Флоту, – сказал адмирал Ямамото, – будет прямо противопоказано даже приближаться к эпицентру того тайфуна, который через некоторое время раскрутится над Маньчжурией и Кореей. Наиболее разумным решением в такой ситуации было бы вывести основную часть Квантунской армии в Корею и на территорию Метрополии, чтобы уберечь наших солдат от гибели в уже обозначившихся клещах. Тогда мы могли бы еще потрепыхаться некоторое время. Но ты же, Минору-сан, знаешь наших генералов. Для них такое отступление еще до первого выстрела будет неприемлемым унижением, а еще они считают себя умнее каких-то там флотских…

– А сами без толку и смысла увязли в затяжной войне в Центральном Китае, где уже непонятно, кто, кого и зачем убивает, – сказал Минору Гэнда. – И это вместо обещанного Божественному Тэнно быстрого наступления тремя дивизиями, после которого должны были последовать мирные переговоры. Но даже если бы наши генералы были умнее, чем они есть на самом деле, и сумели бы правильно перегруппировать силы, разменяв территорию на качество позиций, то при обозначившемся перевесе сил это привело бы только лишь к затягиванию сопротивления, а отнюдь не к победе.