Вика, если и смутилась, то виду не подала, хоть и отвела взгляд.

– Я тоже не сразу тебя узнала без всего этого вашего обмундирования и черной балаклавы. – усмехнулась она.

Стрельцов пожал плечами. Возможно со стороны его поступок выглядел подвигом, особенно для неискушенной девушки, которая никогда раньше не попадала в такие передряги. Но сам он так не считал.

– Это моя работа. – без лишних эмоций ответил он.

Девушка еще что-то хотела сказать, возможно поспорить с ним, но передумала и пошла в свою комнату пожелав Артему приятных снов.

Вика, несмотря на тот уровень жизни к которому она привыкла, вела себя очень скромно и не прихотливо в непритязательном жилище спецназовца. Она все же чувствовала себя виноватой, особенно когда они случайно пересекались с Леной где-нибудь на лестничной клетке и та старалась побыстрее ретироваться с натянутой улыбкой, а Стрельцов смотрел с тоской ей в след.

Несколько раз ему звонил Иван, обеспокоенный и растерянный таким неожиданным поворотом.

– А как же Лена? Или мне показалось?

– Мы друзья. – сквозь зубы твердил Артем ненавистную мантру, не имея права раскрывать правду даже другу.

Кленов, как это ни странно, наоборот включил полный игнор. Словно командир оскорбил его лично. Хотя по идее, он радоваться должен, путь к Снежинке для него теперь открыт.

Артем противно скрипнул зубами, стоило лишь только подумать о таком развитии событий. К счастью, Кленов не появлялся в его поле зрения.

Еще одним малоприятным фактом стало знакомство Вики с сыном. Стрельцов этого вообще не планировал. Ну кому придет в голову знакомить ребенка с фиктивной пассией? Но Кирилл просто приехал к нему в один из дней и поставил перед фактом. Должен же он знать, с кем живет его отец.

Знакомство было странным, скомканным и дико неловким. Вика вдруг залилась румянцем и отвечала только короткими фразами. Кирилл же провел час в компании отца и его новой девушки с нечитаемым выражением лица. Было заметно, что он напряжен, но как именно отнесся к Вике было не ясно.

Когда позже, Артём вез его домой, сын был хмур всю дрогу и лишь в конце поездки строго спросил:

– Ей хотя бы восемнадцать-то есть?

Артем неожиданно развеселился от этого менторского тона. Вика и правда выглядела очень молодо в домашней обстановке с забавным хвостиком на голове. Хотя при желании могла быть совершено другой.

Магия макияжа и дорогих шмоток творила чудеса.

– Есть. Ей двадцать один.

– Угу. Это, конечно, сильно меняет дело. – невнятно промычал Кир. – Ну ладно. Пока.

Вот поэтому-то Стрельцов и не любил спонтанные операции. Оставалось слишком много неучтенных факторов. Врать сыну, друзьям, понравившейся девушке… Все это очень тяготило, выматывало его и грозило неприятностями в будущем.

Поднявшись к себе на этаж Артём уже достал ключи, чтобы зайти домой, но передумал и резко развернулся на сто восемьдесят градусов смело шагая к дверям соседки.

Он дико соскучился по своей Снежинке за эту неделю. И уж если на то пошло, то не видел ни одной весомой причины, по которой он не мог навестить своего «друга».

С тех пор, как сосед познакомил Лену со своей девушкой прошло уже несколько дней. Обида и разочарование в Артеме быстро прошли. А оставшись один на один с голыми фактами, она поняла, что вполне могла принять внимание мужчины и его искреннюю дружескую заботу за нечто большее. Вот почему он тогда, в самом начале их общения, заявил, что для отношений гиблый вариант.

Винить во всем себя было привычно, понятно и не так обидно. Ну может быть совсем чуть-чуть.

В том, что у Лены могли возникнуть чувства к соседу, тоже ничего удивительного не было. Заботливый, добрый, надежный, красивый и интересный. Как здесь устоять? Он ведь совершенно не виноват в том, что был самим собой, а она придумала себе не весть что. Но почему тогда при встрече он смотрел на нее с виноватой тоской во взгляде?

Лена решительно ничего не понимала.

Появление Виктории стало сюрпризом не только для Лены, но и для Кирилла, и для Клёнова тоже, который судя по бурной реакции, был расстроен больше всех.

Общения со счастливой парочкой Лена откровенно избегала. Даже короткие случайные столкновения в подъезде действовали на нее как холодный душ, а голос предательски дрожал.

Она понимала, что ведет себя глупо и странно, но ничего не могла с собой поделать. Щеки стыдливо горели всякий раз, когда Лена видела соседа. И было дико неловко за весь тот романтический бред с его участием, который порой приходил ей в голову.

Когда процесс самобичевания достиг своей критической точки и держать все в себе было уже физически невозможно, Лена решилась позвонил Янке.