– Но как так-то? А что насчёт веса? Ты же совсем не ешь! Прозрачная, как медуза.

Такое сравнение меня позабавило. Улыбнулась грустно и покачала головой:

– Но так было не всегда, а детей всё равно не было. Так что, не думаю, что проблема в этом. Не знаю. Может быть, всё к лучшему. Я смирилась. Лет пять назад это было навязчивой идеей. Теперь нет, да и поздно уже. Всё к лучшему. Дети это не для меня, слишком сложно их потом отпускать.

– А Виктор что говорит?

– А что он скажет? Он весь в работе. Сейчас появилось много крупных проектов.

– А сама не думала куда-то устроиться?

– Виктор против. Не по статусу ему, чтобы жена работала. В его кругах это моветон.

– Скажите, пожалуйста! А ты-то чего хочешь? – Аида даже покраснела от возмущения и повысила голос, малыш захныкал. – Шшшш, всё, всё, спи.

Продолжила уже спокойным шёпотом:

– Ты меня, конечно, прости, Есечка, но вот тебе правда со стороны от человека, который тебя знает, как облупленную. Ты растворяешься. В прямом и переносном смысле. Не ешь, не спишь, не радуешься жизни. Какие у тебя желания, какие цели? Вот я, например (так себе пример, но что б ты понимала) страсть, как хочу отремонтировать дом. Просто сплю, и мне снится, как обои клею, выкидываю рухлядь, лестницу меняю. Мужу на мозги капаю, копим деньги, никак не получается, то одно, то другое, но копим. Мечтаю из детей вырастить людей хороших, чтобы дело своё нашли. Потому не жалею денег на секции и репетиторов. Мечтаю, в конце концов, посидеть в туалете, и чтобы никто не орал мне в дверь! Примитивно всё? Да, сама знаю! Но это то, что заставляет меня по утрам вскакивать с кровати, а ложась в неё – засыпать мёртвым сном, пока мелкие не проснутся. А ты о чём мечтаешь?

– Я не знаю, – сказала тихо и глаза снова стали влажными. – С тех пор, как Максим уехал…

– И хорошо, что уехал – значит, самостоятельный, уверенный в себе, смелый и решительный. А ты как хотела? Чтобы до старости лет возле твоей юбки сидел? Гордилась бы таким сыном? Ты вырастила настоящего мужчину. Пришло время отпустить его во взрослую жизнь и подумать о себе. Так, ладно. Сейчас быстро приберусь, завезём детей свекрови, хоть какая-то от неё польза, и прокатимся к твоему дому. С Леной договорилась уже, она подскочит туда.

– С Леной?

– Кума моя, которая риэлтор, я тебе о ней говорила. Если кто и умеет тут продавать недвижку, так это она. Сама увидишь.

Лена оказалась миловидной блондинкой в деловом классическом костюме. Она захлопнула дверь новенького паркетника, расцеловалась с Аидой, кивнула мне и сразу приступила к делу.

Мы побродили по дому, заглянули во все комнаты. Лена простукивала стены и пол, делая пометки в планшете. В одном месте за шкафом отковыряла кусочек обоев, чтобы заглянуть под них. Не менее тщательно осмотрела снаружи дом, летний душ и туалет, заросший огород. Уточнила количество соток, площадь дома, внимательно изучила протянутые мной документы. Затем на несколько минут погрузилась в планшет, без конца что-то листая, приближая и периодически хмурясь. Наконец, вынесла вердикт:

– Итак, дом и земля оформлены на вас и вы единственный собственник. Это упрощает юридическое оформление сделки. Месторасположение прекрасное, что для постоянного проживания, что для отдыха. Подъездные пути превосходные. Это хорошо. Но!

Лена сделала паузу и подняла вверх пальчик и продолжила:

– Объект в убитом состоянии и требует капитального ремонта. Кроме того, в доме отсутствуют удобства, а это, как вы понимаете, существенный минус. Ну, кто в наши дни хочет бегать в туалет на улицу? Никто.

– И что же делать? – я прикусила губу и скрестила руки. Мне не понравилось то, каким тоном эта девочка отозвалась о мамином доме.

Но Лену это ничуть не смутило. Она кивнула и продолжила:

– Смотрите, Есения, у нас есть два варианта. Первый: мы делаем тут генеральную уборку, вывозим все личные вещи и продаём дом как есть. Я проанализировала рынок аналогичных предложений, и могу предположить, что в этом случае дом продастся за пять или шесть миллионов.

Я вздохнула. Да уж, цена трёшки в спальном районе Благодара.

– И есть второй вариант, – Лена убрала планшет в сумку, прошла вглубь сада, сорвала с ветки хурму, потёрла о пиджак и надкусила. Зажмурилась от удовольствия и вытерла уголок рта. – Какая сладкая! Ваша мама знала толк в насаждениях!

Я улыбнулась, вспомнив, как мы с мамой ездили на другой конец города за саженцем этой самой хурмы.

– Так вот, второй вариант. Мы сами делаем капитальный ремонт дома. Бурим скважину, переносим ванну с туалетом внутрь дома, делаем современную перепланировку, выделяем террасу, производим чистовую отделку, обновляем фасад дома, тратимся на ландшафтный дизайн участка.

Я даже головой покачала: вот ведь фантазёрка, сколько всего напридумывала! Лена сказала:

– И, при таком раскладе, начинаем продавать обновлённый дом с участком за шестнадцать миллионов. За пятнадцать он улетит – это я вам гарантирую.

Повисла тишина. Мы с Аидой недоверчиво переглянулись, затем она пожала плечами и сказала:

– Не удивлюсь. Скворцовых помнишь? Полгода назад продали свой дом за шестнадцать.

Лена кивнула:

– А он, между тем, был меньше по площади, находился выше в горах, чем ваш, и требовал косметического ремонта. Да, да, я знаю, о чём говорю, даже не сомневайтесь.