Эта мысль, похоже, отчетливо читается во взгляде, потому что Эштер рычит и впечатывает меня в стену.

— Его любишь? — шипит мне в губы и обхватывает ладонями мое лицо. — А он тебя? Он тебя любит? Как считаешь, способен любящий мужчина подложить свою женщину под другого?

Я не сразу понимаю, что происходит: моя рука словно действует сама по себе — взлетает вверх и грубо запечатывает чужой рот. Заткнись! Заткнись! Не смей озвучивать мои страхи! Я не желаю ничего слышать!

Но сказанного не воротишь — оно отравленным газом разливается в воздухе, ядом растекается по венам.

А он тебя любит? Способен любящий мужчина подложить свою женщину под другого?

— Гор хочет от меня ребенка.

Губы под моей ладонью касаются кожи влажным поцелуем. Эштер не может ответить — я зажимаю рукой его рот — но в чертовом взгляде столько иронии.

— Любит, — мне остается твердить это раз за разом, пока последняя тень сомнения в моем голосе не исчезнет. — Он меня любит! Понятно? Мы вместе пять лет и все эти годы счастливы. Гор сделал мне предложение. Хочет, чтобы я стала матерью его наследника. Мне хорошо с ним. Я не хочу ничего менять. Не хочу! Откуда ты только взялся на мою голову?

Пальцы Эштера смыкаются вокруг моего запястья и заставляют опустить руку вниз, дать ему возможность ответить на этот яростный поток слов, летящих в его лицо.

— А ты уверена, — говорит волк, с трудом сдерживая гнев, — что когда Гор встретит свою истинную самку, то откажется от нее с той же бездумной решительностью, с какой отказываешься от меня ты? Уверена, что он не свалит к ней в первый же день знакомства?

Взвыв, я отшвыриваю Эштера от себя. Все мои тайные страхи безжалостно вытащены на свет. Отчаянно хочется затолкать их обратно в темный чулан подсознания, но, озвученные, они обретают объем и вес, разрастаются над головой, подобно черному грозовому облаку, нависают тревожной тенью, превращаются в ужас, глубокий и всеобъемлющий.

Можно сколько угодно кричать Эштеру в лицо о любви Гора, но правда в том, что я не знаю, как изменятся его чувства, если он встретит ту самую.

— Импринтинг — редкость, — шепчу я свою любимую мантру. — Истинную пару обретает лишь каждый пятый.

— Так лови удачу за хвост. Тебе повезло. Чего же ты отказываешься от счастья?

— Течь при виде партнера не значит быть с ним счастливой.

Развернувшись, я резко дергаю дверную ручку и слышу за спиной ядовитое:

— Возможно, скоро ты передумаешь. Иди посмотри, чем занимается твой жених, пока тебя нет.

Полная опасений, я спешу в зал. Что Эштер имеет в виду? Чем занимается Гор в мое отсутствие? Почему я должна передумать?

Стоит выйти за дверь, как на меня обрушивается мощная звуковая волна. В глаза бьет ослепительный синий свет. Первые секунды я ощущаю себя дезориентированной, оглушенной, но, проморгавшись, принимаюсь искать взглядом наш столик.

И чувствую, как пол уходит у меня из-под ног.

На коленях Гора девица с татуировкой змеи во всю спину. Не просто сидит — извивается на его бедрах, имитируя фрикции. Я вижу широко разведенные ноги в ботфортах, откляченную задницу в кожаных трусах, а на ней мужские руки — руки моего жениха. Предки-покровители, что же это такое? Как же так? Я отлучилась всего на двадцать минут!

Не верю! Не может быть!

Перед глазами темнеет. Комната качается, и я качаюсь вместе с ней, ослабевшая, потрясенная, отправленная в нокаут предательством любимого мужчины.

— Элен.

Слева раздается знакомый голос. Я резко оборачиваюсь и чувствую себя так, словно увидела призрака, так, словно мой мир рухнул, но по милости богов внезапно восстал из руин. Гор. Передо мной с бокалом коктейля в руках стоит Гор. За его плечом Эштер кусает губы и хмурит брови, недовольно косясь в сторону девицы с татуировкой. Его взгляд подозрительный, странный, но задумываться над этим нет сил, по крайней мере сейчас.

— Элен, ты какая-то бледная, — тревожится жених. — Все в порядке?

За нашим столиком расположилась другая компания — как я сразу этого не заметила? Девица с татуировкой заслоняет лицо мужчины, которого я ошибочно приняла за своего жениха, но теперь отчетливо видны различия между ними: ладони у незнакомца более полные, рубашка черная, а не синяя, на пальцах перстни, — Гор колец не носит. Боги милостивые, я обозналась. Всего лишь обозналась. Какое облегчение!

Взгляд невольно падает на Эштера, и я вижу раздраженно сжатые челюсти и кулаки. А потом и вовсе происходит нечто странное. Девица с татуировкой, оседлавшая мужчину за столиком, оборачивается, замечает хмурого Эштера и вопросительно вскидывает брови. Мне кажется или между ними происходит безмолвный диалог? Бесстыдница переводит взгляд на меня, на Гора и… едва заметно пожимает плечами. После небрежно отталкивает мужчину, о которого всего минуту назад самозабвенно терлась грудью, поднимается с его колен и без объяснений исчезает в танцующей толпе. Смутная догадка порхает по краю сознания, и я уже готова поймать ее за хвост, когда Гор приобнимает меня за плечи и шепчет на ухо:

— Это просто пытка, Элен. Все эти тройные свидания. Просто пытка. Мы продлеваем наши мучения, вместо того чтобы перетерпеть разок и забыть произошедшее, как страшный сон. Давай сделаем это сегодня. Сейчас. Забьем на клуб. Все равно тебе здесь не нравится. Поедем сразу в отель и… просто сделаем это. Перетерпим. Зато потом сможем вернуть себе нашу привычную жизнь.

Любимый смотрит с отчаянием, не осознавая, что сжимает мое плечо до боли. Он прав: попытка оттянуть неизбежное только продлевает агонию. Своим упрямством я мучаю и себя, и Гора. Не надо никаких свиданий, никаких отсрочек — сделать и забыть, получить желанного ребенка и вычеркнуть произошедшее из памяти.