Возможно, уверенность мне придает новый статус. Раньше я была неугодной девчонкой-дзетой, замахнувшейся на добычу, которая ей не по зубам, а теперь — истинная, беременная наследником. И мне нравится чувствовать под ногами твердую почву.

* * *

За ужином Эштер меня удивляет — заговаривает о встрече с родителями, но не со своими — с моими. Месяц я живу в новой стае и до сих пор не удосужилась навестить отчий дом. Мама, наверное, волнуется, но не решается искать меня в чужом клане, а я… не хочу ее видеть. Ни ее, ни папу. Вот такая плохая дочь. Чувствую себя нелогично на них обиженной и не понимаю причины.

— Не сегодня. И не завтра. Может быть, через неделю.

Эштер хмурится, но эмоция на его лице — беспокойство, а не раздражение.

— Нездорово круглыми сутками сидеть в четырех стенах. Ребенку нужен свежий воздух.

— После обеда я сплю в гамаке на террасе.

— Этого недостаточно. Тебе надо развеяться. Как насчет того, чтобы проехаться по магазинам? Не хочешь со мной, давай — с Тиной и Келли. Вы вроде подружились.

— Хорошо. Как-нибудь, — говорю я только для того, чтобы от меня отвязались.

— Устройте шопинг. Тем более у тебя совсем нет одежды.

В словах волка мне чудится упрек. В последнее время я перестала за собой следить — не крашусь, целыми днями хожу в растянутых футболках и мягких штанах, купленных Эштером месяц назад. Я думаю о том, что своим внешним видом, растрепанная, без грамма косметики на лице, должна отталкивать истинного, но его взгляд доказывает обратное. На меня смотрят с обожанием, с затаенным восторгом, как на самую красивую девушку в мире. Этот взгляд стоит сотен комплиментов, услышанных когда-то от Гора.

И не надо из кожи вон лезть, чтобы чувствовать себя привлекательной и желанной.

— Ладно, — я начинаю оттаивать. — Ты прав. Попрошу твоих сестер отвезти меня в город.

Эштер сияет улыбкой победителя. Затем его взгляд становится серьезным. Волк кусает губы, облизывает их, смотрит на мой живот, приподнимающий кофту, и просит:

— Можно… можно я его потрогаю?

В его позе — нерешительность, во взгляде — волнение. Он боится отказа. У нас будет ребенок, но Эштер не может просто подойти и положить ладонь на мой беременный живот. Мы разделили постель дважды, но все еще недостаточно близки, чтобы расслабленно чувствовать себя в обществе друг друга, без позволения нарушать личные границы.

Весь этот долгий месяц мы, будущие супруги и родители, живем как соседи. Общаемся исключительно по вечерам за ужином, приготовленным Эштером. Днем волк на работе, а я бездельничаю, иногда занимаюсь домом — подметаю или протираю пыль, но в основном варюсь в собственных мыслях. Да и с наступлением сумерек мало что меняется — при первой же возможности я сбегаю из-за стола и закрываюсь в спальне, трижды поворачиваю ключ в замке, хотя в этом нет необходимости: Эштер не войдет без стука, тем более — без спроса. Он — само терпение и тактичность.

И сейчас Эштер тоже спрашивает — просит разрешения почувствовать ребенка в моем чреве, услышать биение маленького сердечка.

Я киваю, и лицо избранника озаряется. Эта искренняя радость подкупает.

Со скрипом отодвигается стул. Эштер поднимается на ноги и идет ко мне — медленно, осторожно, все еще нерешительно, словно хищник на мягких лапах, зверь, опасающийся спугнуть добычу. Я тоже отодвигаюсь от стола, чтобы отцу моего ребенка было удобнее ко мне прикасаться, и этот жест — дополнительное приглашение.

Рядом с моим стулом Эштер опускается на колени и бережно кладет обе ладони на округлившийся живот. Такого не может быть, но от его рук словно идет тепло, поднимается к моему сердцу, заставляет таять ледяной панцирь. Я почти жду, что ребенок ответит на отцовское прикосновение, толкнется в ладонь, но для этого рано: срок слишком мал.

— Удивительно, — шепчет Эштер, а потом, осмелев, прижимается к животу щекой и ухом и повторяет с благоговением: — Удивительно.

Если подумать, это и правда волшебство. Магия, доступная только женщинам.

В комнате тихо, пахнет едой. За окном ветер носит опавшие листья. Секундная стрелка наматывает по циферблату круги, отмечая каждый ход коротким щелчком. Эштер передо мной на коленях замирает с закрытыми глазами, будто прислушивается. Взгляд падает на его темную макушку, и меня охватывает невыразимое ощущение уюта, дома, правильности происходящего. Словно захлестывает теплой волной. В этом мгновении хочется застыть навсегда, но все, что я могу, — наслаждаться короткой близостью, секундами полнейшего единения, какого-то исключительного безмятежного счастья. И я наслаждаюсь. Купаюсь в нежности и любви и, наверное, впервые четко осознаю, что теперь мы с Эштером крепко связаны.