Пронзительный крик вырвался из до смерти испугавшегося парня и разошёлся по залу. Вех окончательно потерял ясность ума и перестал себя контролировать. Он желал устремиться к выходу, за дело взялись инстинкты, которые ограничивали любой порыв умственной деятельности и направляли всю энергию на параметры физические. Ускорилась реакция, в глазах всё стало каким-то резким и чересчур отчётливым, а медленные черепашьи передвижения превратились в настоящую прыть гепарда.

– Ну что ты орёшь? – услышал в свой адрес Вех. – Не мешай, сейчас как раз начнётся следующая часть сюжета. Иначе я тебя поколочу.

– Кто это сказал? – растянув улыбку, ответил парень и бросился на слух.

Он прыгнул на ряд кресел, прошёлся по их спинкам, слетел с них вниз и попал к тому, кто оскорбил его. Перед ним, бесформенно развалившись в кресле и наблюдая за рябью, которая продолжала дёргаться на большом экране, находился чудаковатого вида мужичок неопределённого возраста, сплошь покрытый бородатым мехом.

– Не преграждай мне взгляд, – скомандовал он сиплым голосом, – присаживайся.

Вех, стараясь игнорировать никак не оставлявшее его в покое желание набить болтливому старику морду, упал в кресло, согнулся и демонстративно вытянул перед собой ноги. Мужичок, оказалось, знал Веха, так как ненароком произнёс его имя, и на вопрос: «Откуда?» ответил:

– Я являюсь очень давним приятелем твоего наставника Брайана в Центре Послесмертия. Скорее всего, он даже не помнит, как я выгляжу. Слишком давно дела происходили. Недавно проходил мимо Центра и решил заглянуть внутрь, посетил ваш главный ресепшн и выведал информацию о Брайане и о тебе. Меня зовут Кларенс, кстати, будем знакомы.

– Разве эта информация не должна быть скрыта?

– Скрыта? – Кларенс скорчил дикую гримасу, пытаясь этим высмеять дикость слов своего собеседника. – Неужели мир, в котором всё скрыто, привлекает тебя больше, чем мир, где я могу в открытом доступе узнать распорядок дня каждого без исключения члена Правительства? Где по щелчку пальца мне предоставит любой необходимый отчёт любое государственное учреждение? Где я смогу получить список всех жильцов первого встречного дома, а также их контакты? Наш мир! Я так понимаю, сегодня вас, подростков, знатно поимели, верно?

– О чём вы…

– Молчи. Это вопрос, ответ на который вовсе не обязателен, поскольку он откровенно очевиден. Если кинозал, битком наполненный зрителями, через полчаса превращается в выжженную пустыню, то вас поимели беспрекословно.

– Кого вы подразумеваете, говоря «подростки»? На кино пришли люди всех возрастов!

– Ты выделяешь подростков по возрастному критерию, а я – по образу мышления. Когда по земле ходили мои прапрадеды, возраст и образ мышления почему-то сопоставлялись и представляли из себя нераздельное целое, что и приводило к ошибкам на самых ранних этапах развития человека. Был я молодым, как ты, и имел опыт общения с мальчуганом лет десяти, не более. В общем, все наши разговоры заканчивались слезами, которые я извергал от неимоверного стыда. Он знал всё. Он глотал тома книг по всем наукам, ни на день не останавливаясь, и моментально избавлялся от любой книги, что попадала в его маленькие розовые ручки. Он объяснял многие вещи на таких примерах, понять которые мог кто угодно, даже самый необучаемый кретин. А его принуждали учиться в школе, где он выглядел как колонизатор посреди толпы неандертальцев. Судьба его сложилась не лучшим образом: после школы он понял, что не ужиться ему с остальным обществом, всё пытался проникнуть в какие-то клубы для умников…

– Школа… – перебил Вех. – Это что-то старое?

– Совсем забыл, – отвлёкся Кларенс, – у вас эта хрень по-новому называется. Центр Социальной Адаптации, что ли? Терпеть, кстати, не могу все эти навороченные и усложнённые названия. Кругом – одни центры, отделы, учреждения… Гадость. Завершу свой рассказ: пытался мальчуган проникнуть в клубы для умников, и однажды его перехватила какая-то деструктивная организация по типу секты. От отчаяния он согласился на все её условия, лишь бы у него появился круг общения, а по итогу он фактически перешёл в состояние раба и так и не смог оттуда выбраться, спился, сторчался и умер в какой-то подворотне. Вот что неправильно сконструированное общество делает с людьми.

– Это в прошлом! Сейчас такое вообразить невозможно!

– Вполне возможно. Посмотри, что происходит прямо сейчас, в эту, чёрт подери, самую секунду. Ты сидишь в опустевшем зале, через силу смотришь это, как ты его называешь, «отребье» и корчишь из себя героя. Зачем?

– Как такое возможно, как вы смогли заметить?.. Впрочем, чему уж удивляться… – Вех вздохнул и шлёпнул ладонями себя по лицу. – Да, Кларенс, вы раскусили меня, раскололи на две части, как орешек. Всё происходит именно так, как вы сказали. Но что же теперь делать? И почему вы не уходите? Вам доставляет удовольствие смотреть это?

– Этот фильм – матрица, некий источник информации, который в каждом кадре был тщательно закодирован. Он не для вас, детишек, и не для взрослых, а для представителей старшего поколения. Только мы, старики, способны понять истинную суть происходящего в этой картине, игнорируя внешнюю её мерзость. От начала показа и до этого момента я насчитал двадцать семь отсылок и матричных кодировок! Двадцать семь! Такого скрытного информационного потока не было ни на одной кинопремьере, и вот почему её рекламировали на каждом шагу. Чтобы и детишек напугать, но в то же время и знающим людям дать необходимую пищу для размышлений. Поэтому, дабы не отвлекать нас, знающих людей, от просмотра и не травмировать свой собственный мозг, просто уходи отсюда, Вех. Так ты поступишь на пользу всем, в первую очередь, самому себе.

– Но зачем… всё это? – вставая, пламенем выпустил из себя Вех.

– Остановить теорию циклов.

– Вы тоже о ней знаете???

– А кто не знает? Ха-ха, Вех, ты такой чудак, век ищи – не найдёшь подобного! Боже мой, нашёл, что спросить. Ну серьёзно, хватит выставлять себя каким-то обособленным, не таким, как все, и теорию столетней давности изображать как нечто новое.

– Да будет вам известно, Кларенс, – не выдержал парень, – что меня наглейшим образом обвёл вокруг пальца тип из Надзора! Так что немедленно перестаньте издеваться надо мной! Да, вы старше меня и знаете о нашем государстве многое, но это не повод возвышать себя до уровня небес!