— Я рад, что ты не держишь на меня обиду, — сказал я, радуясь тому, что мы можем так просто общаться с друг другом, несмотря на общее прошлое.

— Обиду? За что? Ты ведь теперь мой зять, — усмехнувшись, подмигнула она мне. — Хотя, признаюсь честно, что обижалась вначале. Нет, скорее, злилась. На эмоциях я думала, что вы с Ридой всё подстроили. Что ты просто играл со мной и моими чувствами. Ты же знаешь меня, сначала делаю, потом жалею. Мой приход на вашу свадьбу был ошибкой, и я рада, что хоть и поздно, но осознала это.

— Я бы никогда не обманул тебя намеренно, — сказал я откровенно.

— Я знаю, Андрей. Поэтому и отпускаю. У нас ведь вся жизнь впереди, глупо думать, что это конец. Рида классная. С тобой она расцвела. Мы оба знаем, как отец давил на нее. Раньше она была зажатой, а теперь смотрю и вижу, что она другая, открытая, раскрепощенная. Это даже по танцу видно! И это всё сделал ты. Возможно, я даже завидую. Но нет, не подумай, не Риде, а вашим отношениям. Надеюсь, у меня когда-то будут такие же, если только отец не выдаст меня за какого-нибудь богатого старика, — поморщилась она от такой перспективы. — Так что хорошо, что у нас с тобой не зашло дальше того мимолетного поцелуя.

Я не стал добивать Мадину и соглашаться, что отец действительно может заставить ее выйти замуж за выгодного ему человека, невзирая на его возраст и чувства дочери. Только порадовался в душе, что мы наконец поговорили и расставили все точки над «i».

— Что-то ты долго, — потянулась ко мне Рида, когда я вернулся, и натянуто улыбнулась, заметив, как за моей спиной появилась Мадина. Моя девочка явно заволновалась, что мы ходили куда-то вместе. Ее ревность была настолько очевидна, что ее можно было увидеть невооруженным взглядом. Мадина права. Рида честная, открытая и доверчивая, такая никогда не предаст.

— Мы с Мадиной всё обсудили, — не видя смысла скрывать, сказал я, садясь рядом с Ридой и обнимая ее за плечи. Как же круто было не скрывать наши отношения!

— Да, мы теперь родственники, нам делить нечего, — поддержала меня Мадина, усаживаясь напротив и налегая на снеки, разложенные на столе. — Чтобы закрепить мир, предлагаю, как вернемся из поездки, вместе начать готовиться к экзаменам. Я думаю, вместе веселее! Что скажете?

— Я не против, — согласилась Рида, а я поглядел на нее, общаясь только глазами.

Если она соглашается лишь из вежливости, а на самом деле ничего не хочет иметь общего с кузиной, я поддержу ее и дам Мадине от ворот поворот. Чистый и искренний взгляд был мне ответом. И там я не заметил ревности или подозрений. Рида мне доверяла.

— Отлично! — воскликнула Мадина, оглядываясь по сторонам. — Что все такие кислые? Вроде как праздник, а никто не танцует! — обратилась она ко всем. — Пойду попрошу диджея включить что-то пободрее, — сказала она и унеслась быстрее ветра.

— Ты правда не против общаться с Мадиной так тесно? — спросил я у своей заучки, переплетая наши пальцы. Слишком сильно ее зажимать я не стал, чтобы не смущать при остальных, хотя имел на это право. Но щадил чувства своей стеснительной девочки.

— Она моя родственница, и я верю ей, что она не держит зла и хочет дружить. И в самом деле готовиться вместе будем веселее. Погоняяем друг друга по вопросам. Нет, правда, это будет очень здорово! — воодушевилась она, уходя мыслями в подготовку к экзаменам.

— Сегодня ни слова об учебе! — погрозил я ей пальцем. — Ни одного словечка.

— А то что? — поддержала она шутливый тон, хитренько улыбаясь и глядя на меня лучащимися смехом глазами.

— Лучше тебе не знать, — сказал я тоном опасного бандита, наклоняясь к ней ближе. Не поцеловал, хотя очень того хотелось. До одури хотелось сжать в объятиях Риду и целовать ее до звезд в глазах.

— А если я хочу знать? — вдруг ответила она и посмотрела на меня таким взглядом, от которого тело охватил жар. Его будто черти подпалили. Показалось, что мы говорим далеко не про учебу. От волнения в горле образовался ком, и я сглотнул его, стараясь держать себя в руках.

— Где та скромная заучка, на которой я женился? Куда ты ее подевала? — поинтересовался я, любуясь своей красавицей и отчаянно желая касаться и целовать ее. Везде. Всю. Чтобы ощутить, что она стала полностью моей.

— Она была скучная, поэтому она мне надоела, — рассмеялась Рида, — не представляю, как ты ее терпел и не умер от скуки.

— Но-но, — покачал я головой, — ты говоришь о моей любимой девушке. Я ее люблю любой, даже скучной и занудной.

Мы оба замерли от сказанных слов. Они прозвучали так обыденно, как будто я говорил их постоянно, каждый день, а еще естественно, потому что это было правдой. Я даже сам не понял когда и как ненависть превратилась в дружбу, а дружба в любовь.

— Ты что? — прошептала Рида, глядя на меня в упор.

— Я тебя люблю. Не знаю, как это вышло, но не хочу ничего менять, — признался я, и меня прямо-таки распирало от чувств. И очень хотелось, чтобы она тоже призналась. Хотя ответ я видел в ее глазах и не сомневался во взаимных чувствах. Но должен был услышать от нее.