— Думаю, я точно сдал на все сто баллов! Справился на раз два! — хвастался Андрей, помогая мне с растопкой шоколада.

— Эй! Не лезь руками! — предостерегла его я, шлепая по загребущей лапе.

— Чем это вы тут заняты? — с интересом оглядываясь вокруг, спросила свекровь.

— Готовим Ридин фирменный торт! — расплылся в улыбке Андрей, снова залезая пальцем в сотейник и слизывая с него шоколад.

— Только вот что-то подсказывает мне, что кое-кто доест все ингредиенты до того, как он будет готов, — проворчала я, отправляя готовый сырный крем в холодильник.

— Знаете, я думала, что, как только вы начнете настоящие отношения, перестанете спорить, но вы становитесь только хуже! — заставляя нас обоих замереть от шока, произнесла свекровь со смехом.

— Что? — выдохнул Андрей, переглянувшись со мной.

— Ох, — вздохнула свекровь, поняв, что проговорилась.

— Ты что… Знала? — спросил Андрей, застыв с лопаточкой, которой перемешивал шоколад, в руке.

— Андрюш… Я хотела как лучше, мы с твоим отцом… — растерялась свекровь, не находя слов.

— Черт! Как я только мог купиться! Папа ведь никогда тебе не врет! — простонал он, запуская руки в волосы. — Какой же я болван! Подсказка была у меня прямо перед носом.

Андрей

В кухню зашел отец, услышавший часть фразы и сразу уловивший суть беседы. Они с мамой дружно рассмеялись, глядя на меня как на последнего болвана, которым я и оказался по вине собственных родителей. Это надо так меня провести! Ну, я им покажу!

— Рида, собирай вещи, — кивнул я заучке, складывая руки на груди и принимая насупленный вид. — Мы уезжаем из этого дома, где нас держали за дураков.

Повисла мертвая тишина. Даже было слышно, как упала капля растопленного шоколада с лопаточки, которую перехватила у меня заучка.

— Но… — залепетала она, умоляюще глядя на мою маму, а та подскочила ко мне и вцепилась в предплечье.

— Андрюша, ты что? Куда вы пойдете? Простите меня, пожалуйста, я не хотела показывать свою осведомленность, чтобы…

— Андрей, что за фокусы? Хотя бы выслушай, — настаивал отец.

— Почему? Зачем ты поддержала спектакль, мама? — строго допрашивал я. — Ведь я вынужден был изображать настоящего мужа Риды, переживать и нервничать, что расстрою тебя, вместо того чтобы жить спокойно.

— Но ты бы просто не общался с Ридочкой, если бы мы знали о настоящем положении вещей, — робко закинула удочку мама, — а так у вас был шанс сблизиться. Ведь сработало?

— Сын, — снова вступил в разговор отец, — никто не хотел причинить тебе вреда. Не выдумывай с отъездом. Что за бред?

Рида стояла с несчастным видом и молчала, оказавшись между двух огней.

Я выдержал паузу и расхохотался, глядя на их растерянные лица. Один — один, родственнички! Теперь и я их провел, только, в отличие от родителей, мой обман длился всего лишь минуту.

— Да я шучу! А вы поверили, что я действительно злюсь и мы с Ридой уедем? Нет, благодаря вам я рассмотрел свою любимку, — улыбнулся я, подходя к жене и чмокая ее в нос. — Но за то, что вы меня обманули, придется заплатить.

— Ну, знаешь! — вскинулась заучка, шлепая меня по голове полотенцем. — Я подумала, что ты и правда решил рассориться с родителями и уехать в неизвестность.

— С тобой хоть на необитаемый остров, — подмигнул я ей, намереваясь уйти из кухни.

— Эй, ты куда? — позвала меня мама.

— Ну а кто будет наказание отбывать? Я пойду играть в плейстейшен, а вы тут пока готовьте, пеките, потом будете меня вкуснотой ублажать, — улыбнулся я довольно, поглаживая живот.

— Резонно, — согласился отец.

— Ладно, мы быстренько, — юркнула мама к плите, и только Рида обиженно засопела.

Я самозабвенно жал на кнопки джойстика, когда вокруг меня образовалось столпотворение. Мама стояла с подносом, улыбаясь извиняющейся улыбкой.

— Ты больше не злишься?

— Нет, конечно, как я могу на тебя злиться, мам? Ты самый безобидный человек на свете, — ласково сказал я ей, выключая игру и потирая руки. — Сейчас меня покормят, сейчас я буду кушать, — забормотал я на манер мультяшного персонажа.

— Кто безобидный? — вышел из комнаты папа, явно обладающий суперслухом. — Твоя мама очень безобидная, пока не заставляешь ее делать то, чего ей не хочется. А вот Рида, — понизил он голос, — кажется, надулась. Пойди-ка извинись.

— Да за что? — удивился я, но всё же пошел на кухню. Там я застал свою жену, заканчивающую украшать торт. — Просто шедевр! — сказал я искренне, осматривая произведение кулинарного искусства. — Должно быть, очень вкусно.

Рида молчала, чересчур увлеченно занимаясь тортом. Подойдя, я обнял ее со спины и положил подбородок в ложбинку между шеей и плечом.