Что же, в операции по завоеванию дочки у меня образовался сильный союзник. Но кто бы подсказал, как ее непокорную мамочку сделать своей?..

Снежана

— Папуль, тебе лучше присесть, — выкрутившись из объятий отца, настойчиво толкаю его вглубь коридора. — У нас очень необычная новость.

— У нас? — изгибает бровь, а потом заглянуть за мою спину пытается. — А где Рита? Ты говорила, вместе приедете? Или ты еще и Антона с собой прихватила? — старается сохранять ровный тон, но злая вибрация в голосе выдает его.

У папы с моим бывшим мужем возникла антипатия с первого взгляда. Впрочем, не зря…

— Тише, — отмахиваюсь, чтобы лишнего ничего не сказал. Вдруг кое-кто подслушает, трактует неверно и разозлится. — Да, вместе. Пап, ты не волнуйся только, — после моих опрометчивых слов он хмурится и выдыхает тяжело. — Вадим? — зову, не оборачиваясь.

Сама же не отхожу от отца ни на миллиметр. Слышу неторопливые шаги позади, чувствую, как Вадим с обеими малышками на руках приближается к нам. Делаю глубокий вдох.

— Пап, моя вторая дочь и твоя внучка жива. Я нашла ее, — выпаливаю на выдохе. — Произошла чудовищная ошибка и…

Сглатываю ком в горле, потому что не могу без эмоций наблюдать, как отец опускается на пуф и обнимает малышек. Рита задумчиво рассматривает деда, постепенно вспоминая, ведь видятся они редко. Но не плачет. Аля бросает карамельный взгляд на Вадима, словно проверяет, рядом ли папка и держит ли все под контролем, а потом с любопытством сканирует в нового родственника.

— Преступление, — вторгается в разговор Шторм, сразу обозначив, кто в семье босс. — Но виновные обязательно будут найдены и наказаны, — холодно чеканит.

Сложив руки в карманы, он внимательно следит за тем, как мой отец обращается с внучками. Каждое его движение впитывает, каждую эмоцию. Словно надзиратель с невидимым автоматом наперевес. В случае чего откроет стрельбу на поражение.

Вадим привык во всем искать подвох. Не понимает, что в стенах этого дома мы в безопасности, потому что папа безумно любит меня, а значит, и моих детей.

— Вадим, — беру его под локоть и вздрагиваю, коснувшись твердых, окаменелых мышц. Напряжение Шторма меня настораживает и пугает.

Еще и отец внезапно поднимает голову, прищуривает покрасневшие от сдерживаемых слез глаза и буквально выстреливает взглядом в Вадима.

Оба мужчины настроены воинственно, что искры летят от их молчаливого противостояния.

— А это кто, Снежка? — не прерывая зрительного контакта со Штормом, спрашивает меня папа.

— А это отец близняшек, — полностью перетягивает на себя инициативу Вадим. — Приятно познакомиться.

Успокаивающе провожу ладонью по его предплечью и улыбаюсь слабо. Отец глаз с нас не сводит, малейшие детали подмечает, а сам внучек от себя не отпускает. Кошусь на него, с удовлетворением замечая, что он смягчается. Еще бы буйную стихию рядом со мной усмирить.

— В комплекте шел? — с лукавой ухмылкой папа подкалывает Шторма.

— По акции «Три по цене двух», — язвит Вадим, испытывая его терпение. Впрочем, тот тоже не отстает.

— Так-с, — поднимается отец и внучек за руки берет. — Значит, посмотрим, что и как. И решим, что с тобой дальше делать, — беззлобно подытоживает, сканируя Шторма.

— Товар обмену и возврату не подлежит, — поддерживает странный юмор он.

Секундная пауза — и тишину разрывают несколько нервных смешков.

— Девочки, идите в комнату, располагайтесь, — передает мне малышек папа.

Получив одобрительный кивок Шторма, я спешу скрыться с булочками в зале. Мужчины, кажется, успокоились, а найти общий язык для них, думаю, дело времени. Прикрываю дверь за собой, но все равно слышу разговор.

— Как все случилось, Вадим? — резко переходит на серьезный, почти официальный тон отец. — Кто сделал это с моей девочкой?

Беседа ведется на пониженных тонах, будто громкость прикрутили до минимума, но обрывки фраз доносятся сквозь тонкую застекленную дверь. Шторм подробно и честно рассказывает обо всем, что удалось выяснить, делится планами. Будто с родственником.

— Что касается подмены ребенка в российском роддоме и фальшивых документов о смерти — этим занимаются компетентные органы. Под следствием сейчас все, кто дежурил в ту ночь, а также заведующая отделением, — Вадим намекает на свою тещу. — В клинику к доктору Веберу я сейчас же отправлюсь. Именно там была совершена первая и главная махинация, — характерные шорохи говорят о том, что он собирается уехать без нас. — Присмотрите за ними, — подтверждает мои худшие опасения.

Малышкам действительно стоит остаться дома. Но я… не могу отпустить Шторма одного. Четко осознаю, что ему нужна моя поддержка. Стальной снаружи, он весь бушует и взрывается внутри. Вадиму тяжело морально, хоть он это всячески скрывает.