Шрифт:
— Приворот? — Вскрикнула.
Это не та ли… мым… воб… мадам сушеная постаралась?
— Я разберусь со своим драконом сам, — смягчая резкость слов спокойным тоном, заметил ректор. Бросил быстрый задумчивый взгляд на меня, — что же касается тирры Дарито… её навязал мне Совет Изменчивых. Сейчас я не могу им отказать, нет повода. Это преподносится как небольшая формальность, проверка учебного заведения, одним из патронов которого числится наш император.
— По-моему вы её очень интересуете, — дипломатично заметила я, стараясь сдержать беспокойство. Я ведь помню, как мадам предлагала меня арестовать, — в другом качестве, милорд… а меня беспокоят связавшие нас узы и возможная кара из-за их нарушения, — да-да, именно так и никак иначе!
— Узы не будут нарушены! — Сверкнул глазами мужчина. От тонкой едва заметной улыбки на очерченных губах снова засосало под ложечкой. — И Изменчивая Дарито никогда не притронется к вам и не причинит вам никакого вреда, обещаю, — глаза в глаза.
Наш маленький и проникновенный междусобойчик прервало покашливание глубокоуважаемого магистра. Он и не подумал слезать с больничной койки.
— Мы представили все это, как элемент тренировки, — сказал магистр Ши, — никаких обвинений моей… адептки не будет, — снова он хотел меня назвать как-то иначе, хвостом Ихме клянусь!
В голосе магистра звякнула сталь. Все присутствующие снова переглянулись. Ну чисто заговорщики!
— Разрушу вашу идиллию, господа, — послушался знакомый тявкающий голосок, и объявилась моя лисичка. То есть песец, — интересные дела творятся в нашей прекрасной Академии, тяфрр, знаете ли, — и поводит хвостом перед застывшим Нир Ши.
Кажется, он единственный, кто ещё не видел Ихме. Ни ректор, ни целитель удивленными не выглядят, только Шаурри, оторвавшись от кормушки, кривит мордочку.
— Что ещё случилось? — Неймир Айто нахмурился.
Мрак, вот ведь и замуж вроде не хочется, но…
— Да ничего, — фр, — и метет хвостом, поганка! Интригу нагнетает!
— Дух, я спросил, — что-то такое лязгнуло в голосе ректора, отчего песец мой хвост поджала, на кровать запрыгнули затараторила недовольно:
— Да ничего особенного! Вот только шпионка эта ваша, Изменчивая которая, встречалась с несколькими преподавателями и адептами. И с вашим заместителем-с, — насмешливый поклон ректору.
— Гинар Тарито, — скривился лорд Неймир, — это было ожидаемо.
Дарито, Тарито… у них даже фамилии похожие! Погодите-ка, Тарито… я уже это где-то слышала! Точно-точно…
— Это же твоей бывшей невесты родич, верно? — Бесцеремонно опередил меня магистр Ши.
Бинго, Терри! Мильгрим, девица, которая в храме на меня волком смотрела!
— Он самый. Я слежу за ним, — дернул уголком губ кто-то очень самоуверенный.
— Давайте заканчивать все разговоры, — подал голос неслышный до этого целитель Шелрах, — рекомендую адептке Дакари пару часов полежать и отдохнуть, а после она может вернуться в общежитие.
— Да-да! — Неистово закивала головой.
Мы с друзьями ещё в город хотели выбраться, но это завтра уже, так что…
— Тогда мы вас пока оставим, — говорит магистр Ши.
И мне почти жаль этого ощущения тепла, уюта и, наверное, дома, которое меня покидает, когда он и ректор уходят.
Разбаловалась ты, дорогая моя! Лучше подумай, как нашего уважаемого целителя на разговор развести, да заодно и отвертеться от участия в вечеринке в эти выходные!
Всех с Днём защитника Отечества, мои дорогие!
В
Часть 10. Свадьба свадьбе рознь!
Из целительских покоев я вышла очень-очень раздраконенная и до жути решительная. А все почему? Потому что именно со мной многоуважаемый целитель Дзарр поделился тем, что из секретной секции, где хранились редкие, ценные и даже опасные при неправильном их применении лекарства исчезло несколько зелий. Весьма специфических, как объяснил мне трау. Влияющих на сознание.
Обычно их использовали для помощи тем, кто попал под ментальную атаку, для оборотней, у которых были проблемы со второй ипостасью, да и при многих других довольно специфических случаях, о которых Дзарр говорить не стал.
Списочек он мне написал, небольшие картинки — как зелья выглядят, тоже приложил. Картинки кстати непростые, объемные, живые и магические. На них зелье исходили пузырьками, булькали, пузырьки подпрыгивали, крутились, мерцали. Красота ядовитая!
— Почему вы рассказываете это мне, а не ректору? — Спросила я его тогда с недоумением. — Мне ему передать?
— Я готов доверить вам свою жизнь, госпожа, — заявил этот сумасшедший, едва на колени не вставая, — но при всем уважении к милорду, пока он не примет полностью своего зверя, я не могу доверять ему окончательно.