И если мне это не мерещится, так что же выходит, Пустыня Томбо все время может изменяться, трансформируя свой дюнообразный рельеф и засыпая дороги снегом? А это значит, что те дороги, по которым я ходил сегодня были совсем-совсем свежепроложенными? А вовсе не многоразовыми…

Это в корне меняет дело. Ведь я этот мир представлял статичным, когда он был вполне себе динамичным.

И сколько же мне идти до следующей дорожки? Может двадцать, а может и все пятьдесят километров. Да и не факт, что и там со входом будет лучше.

Но делать было нечего, и я все шел и шел. Вскоре горы начали загибаться влево, образуя такую гигантскую бухту в пустыне вместо моря. Это позволило мне взглянуть чуть дальше собственного носа. Дорог я не видел, да и не должен был, потому что они в моей плоскости лежали. А вот панораму скал видно было километров на пятнадцать-двадцать, наверное.

Хорошо было бы залезть на какую-нибудь гору и глянуть сверху. Но пока я шел, так и не заметил мест, где бы это можно было сделать. Во всяком случае хоть сколько-либо более-менее безопасно. Так что пока мне, что и оставалось, тренироваться в прыжках в высоту на вязком, проваливающемся под ногами грунте. Местность не для прыжков совсем.

При толчке я в лучшем случае по щиколотку проваливался, в худшем – по колено. Идти было несколько легче, но тоже не слишком удобно и просто.

Однако мое упорство все же было вознаграждено. Примерно через час я набрел на очередную дорогу. По признаку занесенности снегом она была старше предыдущей. Насколько старше – непонятно, потому что я понятия не имел, насколько быстро здесь заметает снегом объекты, сильны ли снегопады, какой силы может быть ветер и так далее.

Но с проходом через скалы снова меня ожидало разочарование, только куча битого, острого, как стекло льда, вместо нормального человеческого или улитоновского прохода. Но все же на этот раз я смог рассмотреть эту самую пресловутую дыру в скале. Только вот добраться до нее никак не представлялось возможным.

То ли мне следовало возвращаться, менять скафандр на технологический, который куда прочнее и идти штурмом брать эту или любую другую аналогичную нору, либо же отправляться дальше уповая на удачу в поиске нормально проходимого лаза.

Но ведь проблемы могли возникнуть и дальше по мере углубления в нору, а вовсе не закончиться сложностями преодоления самого по себе входа. Немного перефразируя крылатую фразу, скажу так – театр не только начинается с вешалки, иногда он ей и продолжаться, а в некоторых, особо запущенных случаях, даже ей и заканчивается.

Вешалка – это такая форма места, переходящего в соответствующее действие – новая формула современной действительности бытия. В этом слове заключена суть происходящего с одиноким героем в бескрайнем неизведанном космосе или не героя и не в космосе. Каждому подойдет, почти каждому, танцующие миллиардеры не в счет.

Я только что и хотел – войти в театр. Что-то мне подсказывало, что там, где-то внутри есть нужные мне вещи или не вещи. На лунатиков я уже не рассчитывал, но хотя бы на что-то, да, надеялся еще. Вера, пусть даже в полную ерунду, хороший мотиватор для наивных молодых романтиков.

Еще километров через пятнадцать мне очередная дорога встретилась – моя третья попытка. Так себе дорога, не первой свежести. Но это все мелочи, здесь был он – ничем не испорченный вход в глубь скальных, ой, извините, ледяных гор. Звучит, прямо, как в сказке Пушкина. Может там еще спящая Царевна в хрустальном гробу припрятана для меня?

Этого я так долго ждал. Нет, не царевну, они давно все мутировали под излучением феминистического ядерного взрыва. Я дырку искал. В скале!

Так и запишите: если долго мучиться, что-нибудь получится, но не обязательно, а только вероятно. Народная мудрость – статистический метод. Ведь чем дольше стоишь на остановке в ожидании автобуса, тем скорее он в итоге приедет, даже если это случится завтра или в следующем сезоне. Главное верить, и ваша идея либо материализуется, либо заматерится. В любом случае, результат все-равно будет. И не вам судить, насколько он хорош или великолепен. Не может он быть плохим, просто вы ничего не понимаете. Китайская философия не зря говорит, надо ждать, враг сам сдохнет и его труп проплывет по реке мимо вас. Но только если вы верно учли направление течения конечно. Хотя даже и это все-равно опять не слишком дальновидно, потому что враги – они как кролики или саранча, следующие поколения размножаются быстрее, чем дохнут предыдущие.

Меня ждала нора. Или не меня. Или не ждала. Что в целом вполне себе вероятно, ведь меня здесь никто вообще не ждал, пусть я и явился. Только это я уже, когда зашел подумал.

Хищники на этой планете имелись. Отрицать сей факт было просто глупо, как и их хитрость с коварностью. А ведь как всем известно, всякие черные норы и дыры их излюбленные места обитания – прожорливых, мерзких тварей.

Что-то мне уже не очень хотелось лезть в черноту прохода. Остановился в полусотне метров от входа, обернулся и сожалением поглядел на слабый свет в конце тоннеля. Но это было только его начало. Где конец и есть ли он, одному Богу известно.

Мне же стало как-то тоскливо совсем. Чтобы страшно – это вряд ли. Страх у меня уже атрофировался, невозможно же постоянно бояться. Вот с такими мыслями я двинулся вглубь.

Проход был большим, под стать габаритам улитона. Ощущение такое, словно я по длинному спортзалу шел, нежели по пещере. Все было ровно, практически так же, как и снаружи. Лишь чуточку темнее – на небе звезд не наблюдалось.

И я шел и шел дальше, совершенно не понимая куда. Кое где валялись льдины, словно каменные осыпи. Но я даже в этой кромешной темноте видел вполне отчетливо не включая внешней светотехники.