— Что мы ищем? — первым в этом огромном склепе подал голос Рейн.

— Не знаю… Может, кабинет главного ученого, ответственного за все это. Или большую лабораторию. Какое-то помещение, где могли бы храниться данные обо всем, что здесь происходило.

Мы заглядывали во все доступные помещения, которые, видимо, некогда были чьими-то кабинетами или палатами для содержания пациентов. Кое-где работало даже не аварийное, а практически нормальное освещение. Но в целом картина не менялась: кроме изломанной развороченной мебели, разбитой техники и новых трупов, напоминавших иссушенные мумии, мы ничего не нашли. Впрочем, я не заблуждалась — ни один из небольших однотипных кабинетиков не мог принадлежать главному.

Вскоре за очередной развилкой коридора мы увидели дверной проем, из которого лился слабый свет аварийного освещения. Там же с потолка свисали искрящиеся провода.

В отличие от уже встреченных нами, эта комната больше напоминала операционную. Лампы под потолком, вырванные с корнем, из-за чего и искрили свисавшие провода. Разбросанные в беспорядке какие-то хирургические инструменты. Лежавший на боку холодильный шкаф, через разбившуюся стеклянную дверцу которого все содержимое высыпалось на пол и теперь валялось горкой.

Я рассмотрела какие-то ампулы для инъекций, небольшие бутылочки с чем-то и характерные пластиковые контейнеры для донорской крови. Разбилось это все и вытекло от падения или же высохло от времени, сложно было сказать. Как и утверждать наверняка, что я рассмотрела и опознала все верно. Их покрывал такой же толстый слой пыли, как и все вокруг. Но мое внимание больше привлек операционный стол по центру комнаты. В отличие от всего остального, он устоял на месте. Крепежи для рук и ног также выглядели абсолютно нетронутыми и готовыми для использования. Видимо, предназначались для удерживания на месте кого-то очень сильного, отчаянно стремящегося вырваться.

В очередной вспышке искрящегося провода мне на миг показалось, что на краю стола сидит Астрид и беспечно болтает босыми ногами, рассматривая острый скальпель у себя в руках. Но стоило мне моргнуть, как галлюцинация, или что это было, исчезла.

— Мы можем здесь ничего и не найти. Практически на всех секретных военных базах на случай непредвиденной опасной ситуации предусмотрен особый протокол безопасности, который стирает все хранящиеся там данные. Никого не осталось, на прошлом можно поставить точку, госпожа, — тихо произнес Рейн. Майло, с ненавистью рассматривавший стол с крепежами, поморщился, но не возразил.

— По крайней мере, их смерть не выглядит очень легкой и безболезненной, — произнес он с легким налетом досады.

Я глубоко вздохнула. Их слова звучали резонно. Что я рассчитывала здесь обнаружить? Никто не выжил, прошлое Астрид меня не настигнет. Разве это не то, чего я хотела? Ответы же… А не все ли равно, что привело к тому, что я оказалась в этом теле? Стоило признать: здесь нет никого, кто мог бы мне объяснить это. Но я все еще могла узнать, что такого случилось, что Астрид решила бежать. Хотя бы для того, чтобы рассказать ей же в очередном сне. Судя по записи, переданной мне Карлео, девушке не нравились эксперименты из-за их болезненности, но в целом она была не против стать «идеальной». Что же заставило ее изменить свое мнение?

— Не останавливаемся, ищем помещение с компьютерами. Здесь в каждом помещении куча камер, они должны были транслировать куда-то изображение. Данные очень легко перехватить, так что вряд ли их передавали по галасети. Где-то здесь должна быть серверная или что-то типа того. Помещение с компьютерами, где хранятся все записи, — скомандовала я чуть подрагивающим от напряжения голосом.

Существовала вероятность, что Астрид не заинтересовалась железом, охотясь за живыми, и хоть какие-то записи я смогу извлечь. Но даже если нет — я знала одного дриада, который оживит и разговорит самую неприступную технику. Так или иначе, а хоть до какой-то правды я все же докопаюсь, раз забралась так далеко.

Почему-то я была уверена, что уже ничего особо нового не увижу. Разоренные кабинеты, операционные, какие-то лаборатории — все выглядело одинаковым. Поломанная мебель, разгромленное оборудование, вмятины в стенах, разбитое стекло, следы крови, трупы… Все указывало на то, что Астрид просто отыскала способ покинуть свою палату и пошла методично убивать всех подряд. Возможно, даже не испытывая никаких эмоций по этому поводу.

Я даже уже сомневалась, стоит ли искать записи с камер наблюдения. Видеть, как именно безумная садистка убивает всех, кто здесь некогда жил, хотелось меньше всего. Вероятность, что я увижу там нечто крайне важное, была мизерной. И все же я не давала отмашки возвращаться на корабль, а вела всех дальше. Причем, частично отрешившись от мыслей и ощущений, выбирала путь интуитивно. Память тела или отголоски воспоминаний Астрид, но я примерно представляла, в какую часть этого исследовательского центра нам нужно попасть. Немного отвлекала свербящая на подкорке мысль: убивала ли Астрид только ученых и врачей, или же других подопытных постигла та же участь?

Все трупы, на которые мы наткнулись, были одеты в примерно одинаковую форму, по которой их можно было отнести к персоналу. Но кто знает, вдруг Астрид согнала других жертв экспериментов в отдельную комнату и там… А может, это сделали сами ученые, начав уничтожать «образцы», что и привело Астрид в ярость? Оставался вариант, что она действовала не одна и вместе с ней бежали и остальные. Вот только почему в ее воспоминаниях и кровавых снах не было других? «Всегда остается только Астрид…» Имела ли эта фраза какое-то более глубокое значение?