Черные глаза замерли на моих руках, охвативших его локоть, и я хитро улыбнулась.

– Хочу хоть на миг представить, что укротила льва, – произнесла самодовольно и игриво выпятила вперед подбородок. – И что теперь я выгуливаю его по парку.

Губы Лайона тронула лёгкая улыбка.

– Я уже не облезлый кот? – его бровь вопросительно изогнулась.

– Зачем же оскорблять бедных котов. Они слишком ласковые, в отличие от грозного льва, которого можно пристрелить в случае опасности.

Лайон рассмеялся, а мне на сердце стало легче.

– Ну, не все коты бывают ласковыми, Мэй. Есть рыжие кошки, и говорят, что они очень непокорны. И их почти невозможно приручить.

– Просто не все их умеют приручать, – усмехнулась, понимая, что меня только что окрестили кошкой.

– Может это кошки такие? Неправильные?

– Нет. Кошки, как раз-таки очень даже правильные. Просто против шерсти их гладить не нужно.

– И тогда кошка станет ласковой и покорной?

– Возможно.

Лайон громко расхохотался, и поправил свою руку, чтобы мне было удобнее за него держаться.

И я посчитала, что только что одержала маленькую победу. Не дала грусти забрать этого красивого мужчину в свой плен.

Через пятнадцать минут мы остановились у высокого забора, полностью увитого зеленым плющом, и скрытого зарослями дикорастущих кустарников. Огромные кроны деревьев скрывали высокие стены дома от людских глаз, показывая любопытным прохожим только покатую серую крышу.

Я подняла голову, пытаясь хоть немного рассмотреть часть своей страшной тайны…

Оглушающий звон цепей на тонком металле заставил меня содрогнуться, и повернуть голову на звук.

– Закрыто, – известил меня Лайон, обхватив тонкие железные прутья, увитые зарослями, на которых висела огромная цепь.

– Может есть другой вход?

– Я бы сказал, что есть выход, – улыбнулся он и кивнул в сторону огромного дуба, растущего за границей поместья.

Широкие ветви дуба раскинулись через высокий забор, словно сама природа пыталась забрать себе эти пустующие земли.

– Ты по деревьям когда-нибудь лазила, Мэйлин?

– Я похожа на изнеженную девицу? Конечно, лазила, – одарив его высокомерной улыбкой, я поспешила к широкому стволу дуба.

С ловкостью цирковой мартышки, я подпрыгнула повыше и вцепилась мертвой хваткой за широкую ближайшую ветку.

– Как я понимаю, моя помощь тебе не нужна, – протянул Лайон, глядя на то, как я пытаюсь зацепиться ногами за ветку. – А у тебя потрясающие ножки, М.Брукс… – и встав прямо подо мной, добавил: – И не только ножки...

Я замерла. Вот же! Проклятая юбка!

– Отвернись, – фыркнула, понимая, что он специально встал там, чтобы полюбоваться женскими прелестями.

– И не подумаю. Это плата за то, что я пошел с тобой. Тем более я просто наблюдатель.

– Мерзавец ты, Лайон Уэйд, а не наблюдатель, – шикнула я, сдув с лица непокорную прядь, и забираясь повыше.

– Ну, какой есть... – насмешливо заключил он, и ловко подпрыгнул вверх цепляясь за соседнюю ветку.

Ему понадобилось ровно десять секунд, чтобы оказаться на другой стороне, в то время, как я медленно подбиралась ближе к забору и пыталась не зацепиться маленькими каблучками за тонкие ветви, торчащие отовсюду.

– А вот отсюда обзор похуже, – раздался смешок Лайона.

– А ну, отойди оттуда! Я буду прыгать.

– Прыгай. Я поймаю.

– Я тебе не доверяю. Отойди.

– Не доверяла бы – не пошла в моей компании. Прыгай, говорю.

Я смотрела сверху вниз на своего напарника. Залезть на дерево – никогда не было для меня проблемой. А вот спуститься оттуда…

– Мэйлин, давай… У нас нет времени! Мне кажется, что скоро начнется дождь…

Я задрала голову, изучая маленькие тучи, гуляющие по небу, но пока не спешащие спрятать солнце от людских глаз.

– Отойди, Лайон. Я справлюсь сама, – прошептала нервно, аккуратно опуская ногу, в попытке нащупать железную опору, обвитую плющом.

– Что вы делаете?! – взревел мужской голос позади меня и я испуганно вздрогнула. – Туда нельзя!

Нога моя шустро съехала по листьям плюща… И, теряя равновесие, я закричала...

– Зря не доверяла, – раздался возле уха насмешливый мужской голос.

Я открыла глаза и увидела перед ворот мужской рубашки.

Лайон продолжал стоять на земле, а его руки крепко сжимали мои бедра. И между ними находился никто иной, как он сам. Я повисла на его сильном теле, как мартышка, вцепившись мертвой хваткой за плечи.