— Так, подождите дядько Леон. Ваш дед её похоронил? — вот к самому главному и добрались. Ведь могилу Есении я так и не нашла. Никто в городке не знал где она похоронен.

— Похоронил. У тебя около дома, черешня растёть, вот тамочки и похоронил. А когда за калитку вышел, больше во двор ступить не смог. Как и никто другой. Ты первая.

— Ну так я же говорила, наследница я её. Внучка Алуши. У меня первой, кровь проснулась. Наставница кровная нужна, а Есения последней ведьмой в роду была.

— Да помню я, помню. Да и похожа ты внешне на неё. Она тоже красавицей была, и глаза такие же фиалковые были.

— Ну вот, малыши здоровы! — почти пропела впорхнувшая в комнату Марьяна, неся моих трёхмесячных малышей.

Как же я испугалась, когда узнала, что беременна. Думала, что у Влада получилось подсадить в моё тело ребёнка своей любовницы. Успокоилась, лишь тогда, когда они родились и моя сила начала возвращаться. Провела кровный ритуал. Малыши мои.

Вот так вот судьба распорядилась. Одна ночь с Владом. Ночь полная страхов, обмана, предательства, любви и страсти. Ночь, которая подарила мне самое дорогое, что есть в моей жизни. Моих детей.

Я забрала у Марьяны малышей и по очереди, положила их в коляску.

Марьяна была детским врачом, и с первого дня, наблюдала Тейлу и Тейлора, моих детей. А дядько Леон был её дедом.

— Спасибо, Марьяна! Не знаю, что бы я без тебя делала. — поблагодарила я женщину.

— Ой, да не притворяйся. Никогда не поверю, что ведьма не сможет распознать болезнь. — усмехнулась она.

— Сила ещё не полностью вернулась. А экспериментировать на детях, я не рискну.

Марьяна и её семья, единственные кто знал правду обо мне и Владе. Они с первых дней, поддерживали меня и помогали.

Все же в городке, считали меня вдовой, которая после смерти мужа, лишилась абсолютно всего.

Сначала в мою сторону смотрели с подозрением, ведь дом в котором я поселилась, когда-то принадлежал ведьме и никого не подпускал к себе. Да ещё своими зелья и, я помогала роженицам, ведь сила пропала, а ведьминской зрение осталось. Я могла увидеть, правильно ли расположен ребёнок и нет ли на его шейке удавки. Зелья помогали убрать удавку и помочь развернуться ребёнку в чреве матери, в правильное положение.

Да, да, некоторые зелья я могла готовить и без силы, ведь они не требовали магической подпитки. Я даже готовила зелья и снадобья для местной аптеки.

— Тётко Марьяна! Тётко Марьяна! — вбежал в дом молодой паренёк, Питер, сосед Марьяны. — Там это… поля с рожью почернели. Градоначальник всех на площади собирает.

— Батюшки, что ж творится-то?! — всплеснула руками женщина.

Мы дружно поспешили на площадь. Я, толкая коляску впереди себя, и Марьяна, ведя под одну руку дядька Леона, а второй рукой он опирался на трость.

А на площади, где собрался почти весь городок, мы узнали, что все поля вокруг почернели. Весь урожай пропал.

Чует моё сердце, что ведьма постаралась.

Передав коляску с малышами Марьяне, я поспешила к градоначальнику.

— Господин Джонсон! — крикнула я в спину градоначальнику.

— А, София! Вы, что-то хотели? — повернулся он ко мне. — У меня не так много времени, нужно людей собрать и попытаться спасти то, что ещё не пропало.

— Я вас понимаю. Но позвольте мне осмотреть поля, возможно я смогу помочь.

— Ой, да чем травница-то поможет. Авось снадобья какое сваришь и поля побрызгаешь? — скептически усмехнулся он.

— А надо будет и сварю, и обрызгаю. Чтобы знать как с этой напастью бороться, нужно знать, что это вообще такое. Вы же знаете, господин Джонсон, что я не просто травница! Я могу и хочу помочь.

— Зачем это тебе?

— Это теперь и мой город. Город, жители которого приняли меня, несмотря на то, что я внучка ведьмы.

— Что ж, хорошо. Поедешь с нами. Себастьян! — окрикнул он здоровяка на лошади, он был главным стажем в городе. — Возьми с собой госпожу Лесную.

Здоровяка подъехал ко мне и протянул руку, я схватилась за неё и буквально взлетела на лошадь, позади Себастьяна.

— Держитесь крепче, госпожа Лесная!

Спросите почему я Лесная, а не Стужева или Воронцова? А зачем? Прошлое осталось в прошлом. А Лесная, так фамилия такая у Есении была, красивая и мне по душе.

Через двадцать минут мы с Себастьяном, градоначальнику и ещё дюжиной мужчин, остановились у ближайшего поля.

Зерно, которое ещё не успело выбить колос, всё почернели от самого корня.