«А это еще кто?»

У мостков из жердей покачивалась большая пирога с новеньким мотором «Ямаха», а рядом сидел, опустившись на корточки, белый мужчина в поношенной военной форме без погон и шевронов. Его загорелое лицо опухло от укусов, но в прозрачных глазах горел яростный синий огонь. Уперев руки в колени, он встал, изображая дружелюбие.

– Здравствуй, Аидже, – в голосе белого звучала вынужденная почтительность. – В моих жилах течет толика индейской крови, и…

– Потому ты и жив до сих пор, – равнодушно перебил его целитель. Завернув мясо в мешковину, он омыл руки, щелкая по носу не в меру резвым пираньям. – Чего тебе?

– Меня зовут Рикардо, и я…

– Твое имя – Ричард, и тебя послали говорить со мной, – нетерпеливо сказал Аидже. – Зачем?

– А ты… вы не подбросите меня до Пайтити? – вкрадчиво выговорил белый. – Путь долог…

– Залезай.

Ричард подхватил рюкзак, и забрался в лодку, вздрагивая в ловле равновесия.

«Бывалый, – оценил его целитель, – но чужак».

Подтолкнув свое суденышко, он ловко запрыгнул, шлепая босыми ногами по узкому днищу и устраиваясь на корме.

– Говори.

Незваный попутчик пристально глянул на него, веселя Аидже. Надо же – эта бледная личинка жаждет убить «краснокожего»! Глупец. Все белые – глупцы, даже их бог.

– Ты из племени бороро? – вытолкнул Ричард пережатым горлом.

– Мать. Она дочь шамана. А отец – такой же, как ты. Пришелец и проходимец.

Бледнолицый хохотнул, и сжал губы, задавливая смех.

– А ты знаешь, что есть на свете белый человек, подобный тебе? Но только он сильнее тебя.

– Все белые врут, – парировал целитель.

– Не-ет! – глумливо усмехнулся Ричард. – Тот человек знает будущее…

– Почему же я не слышу его? – скривил губы Аидже.

– А с чего ты взял, что интересен ему? – насмешливо сощурился белый. – Разве ты замечаешь каймана на отмели? Или броненосца, роющего нору?

Целитель отложил весло.

– Будем говорить в Пайтити, – выдавил он, опуская тяжелый лодочный мотор.

«Ямаха» взревела, оглашая механическим рыком оба берега, и пирога понеслась по глади вод, задирая острый нос.

Вечер того же дня

Зеленоград, аллея Лесные Пруды

– Ты не спишь? – зашуршала одеялом Рита.

– Не-а, – вытолкнул я, наблюдая, как колышется тюль на сквозняке. Через открытую форточку доносились еле слышные шумы с далекой Сосновой аллеи, и смутные голоса загулявших соседей.

Поворочавшись, девушка навалилась на меня в своей великолепной манере, и мои руки тут же притиснули теплое, гладкое и шелковистое.

– Всё думаешь об этом… повышении? – вымолвили Ритины губы. – М-м?

– Угу… – дрогнул я улыбкой, запуская пальцы в девичьи волосы.

Рита умиротворенно вздохнула, укладывая голову мне на грудь, и водя ладошкой по моему плечу.

– Хочешь на заочное перейти? – пробормотала она.

– Да наверное… Иначе не продохнуть. Не ночью же толкать прогресс!

– Не-е! Не-е… Ночью спать надо, – девушка хихикнула, елозя бедрами.

– Поспишь тут с некоторыми… – пробурчал я, благодушествуя, и мой рот тут же запечатали сухие горячие губки.

Стиснув пищавшую Риту, я перевернул ее на спину, с приятностью ощущая, как вздрагивает подо мной сильный животик, напрягаясь, и податливо опадает, а девичьи коленки сжимают мои бока.

– Миленький… – сорвался жаркий шепот. – Родненький…

На полчаса мы выпали из реальности.

Лунный свет падал на колыхавшийся тюль, и чудилось, что в форточку вытягивается, завиваясь, сизовато-голубой дымок. На улице было тихо, лишь на грани слышимости наигрывала музыка. Хорошо…

– Тебе хорошо? – разморено улыбнулась девушка, уловив мой настрой.

– Очень, – честно признался я.

– И мне… Где у тебя щека? – нащупав мое лицо, Рита приложила ладонь. – Чувствуешь?

– Горячая… – бормочу я, задирая бровь. – Ничего себе…

– Третий день держится твоя Сила! – счастливо выпалила девушка.

– А это уже не моя Сила, – поцеловав ладошку, я приподнялся, опершись на локоть, и губами дотянулся до девичьей щечки. – А твоя!

– Да… Ты… Что… – потрясенно выдохнула Рита, и запищала радостно, шаловливо мутузя меня и чмокая. – Спасибо! Спасибо! Спасибо! О-о, как же здорово…

Я сгреб в охапку свое сокровище, оно угомонилось, притихло, и мы уплыли по волнам сна.