Вайткус рассмеялся, и хлопнул меня по плечу:

– Миша, даже не пробуй! Чиновника из тебя не выйдет все равно – натура не та! – вскинув руку, он повысил голос: – Етта… Привет труженикам!

– Деда! – завопила Ирма, неузнаваемая в робе и каске. – И ты здесь!

Чмокнув меня мимоходом, да и то в щечку, она порывисто обняла Ромуальдыча, воркуя:

– Деда… Деда…

А «деда» таял и плыл.

– Внученька моя, – журчал он, – любименькая!

– Здорово, шеф! – откуда ни возьмись, материализовался Данька Корнеев. Гордо сияя, он пожал мою руку.

– И ты здесь! – улыбнулся я. Покосился на девушку, стыдливо опустившую ресницы, и хмыкнул: – Всё с вами ясно…

– Ну, показывай, – бодро велел Вайткус, – чего вы тут натворили.

– Да тут работы еще – вагон и маленькая тележка, – оживленно болтал Данил, неосознанно тулясь поближе к Ирме. – Мы тут сблатовали второкуров, строителей и реставраторов…

– Целый автобус набрался! – воскликнула девушка.

– Ну! – радостно подтвердил Корнеев. – И мы из Ленинграда прямо сюда. Думали, волокита начнется с горисполкомом… Ага! Как родных встретили! Им уже позвонили из Москвы, так они тут просто изнывали от желания помочь и обеспечить… – он торжественно, обеими руками указал на стильную табличку, золотым по черному извещавшую: "Областной Центр НТТМ", и сделал жест, как будто забрасывал что-то в двери: – Заходьте!

Едва Даня исчез за распахнутой створкой, как Ирма затеребила меня:

– Так ты один сюда? А Рита где? Или она с тобой?

– Да куда ж без нее, – мягко заулыбался я. – Мы сюда на все ноябрьские. Жди, в обед заявится. Ее Корнилий в монастырь повез.

– В мужской? – прыснула «любименькая внучечка».

– А он тайно! Нарядит Ритульку иноком…

– Везет же…

Временная проводка и голые лампочки высвечивали убожество запустения, но можно было и по-другому взглянуть – как на ремонт и наведение порядка.

Невысокие шаткие леса загромоздили все пространство. Девчонки в спецовках аккуратно счищали со сводов «накипь» XX века, замазывали выбоины и сколы. Стрельчатые окна накрепко заделали рамами, по углам гудели вентиляторы, нагнетая теплый воздух, а двое сноровистых мужичков выкладывали огромную печь.

– Мы, когда с пола весь бетон скололи, – обернулся к нам Данька, – вот туточки нижний слой кирпичей вскрыли – печной под, или как он там называется… А Ирма реконструкцию забабахала!

Девушка глянула на «экскурсовода» с укоризной, и я тут же подхватил, для пущего педагогического эффекту:

– Вульгарный тип, м-м?

– Он исправится! – пообещала Ирма, грозно хмуря бровки.

– Уже! – преданно вытаращился Корнеев.

– Етта… – прогудел Ромуальдыч за витой колонной. – Ого! Вы что, весь подвал выгребли?

– Да! – мигом возгордился Данил. – Вон, второй «МАЗ» грузим! Столько культурного слоя накидали…

– Скорее, бескультурного! – подхватил высокий бородач в каске и чистеньком комбинезоне. – Михаил! – сунул он лопатообразную пятерню.

– Тоже, – улыбнулся я, пожимая мозолистую руку.

– Ой! – воскликнула Ирма. – Дайте я между вами стану!

Мы с тезкой с удовольствием дали, и по истертым каменным ступеням спустились в подвал. Здесь держался холод, но сырость не чувствовалась. Каменные своды сходились над головой, и у двух лампочек-соток не получалось осветить обширную площадь – в углах темнота сгущалась, пугая тайнами старого замка.

Двое студентов скребли лопатами, подбирая остатки «бескультурного слоя», а хрупкая, миниатюрная девушка ширкала метелкой, открывая взгляду неровные каменные плиты пола.

– Чистота – залог здоровья! – выдал я начальственную мудрость.

Девушка с метлой смутилась, но решилась-таки на ответ, словно отзыв выговаривая:

– Порядок прежде всего!

– Пустовато как-то, – заозирался Вайткус.

– Ну, звиняйте! – развел руки Данька. – Прикованных скелетов нема!

А меня всего будто теплом обдало, и закопошилось понимание, отчего именно здесь, в «родовом гнезде», так легко и просто давались ментальные штудии.

– Ромуальдыч… – вытолкнул я дрогнувшим голосом. – Скажи, чтобы все вышли. На минутку.

Глянув на меня, Вайткус кивнул, ничуть не дивясь причуде начальника Центрального штаба НТТМ.

– Ребята! Девчата! Вы… етто… наверх!

– А что будет? – страшно заинтересовалась «девушка с метлой».

– Узнаешь первая, Томочка!

Подвал опустел, лишь сверху наплывали молодые голоса, и я прошелся из угла в угол, сам плохо понимая, что же ищу. «Не та натура» ловила даже не знак, а след знака, некое указание предка. Минута истекла, и мне пришло в голову, что лучше всего не напрягать мозги, а «отпустить» их, позволив всё еще загадочному подсознанию «найти то, не знаю, что».