— Я точно знаю, что в нашем саду не растут такие розы. Откуда он у тебя? — попытка выйти наружу увенчалась поражением и Элеоноре всё же пришлось заговорить с матушкой.

— Мам, давай только без подробных вопросов. Хорошо? Ко мне ночью приходил друг.

— Ага. Значит «друг», — Нила шуточно усмехнулась. — И что же ему нужно было?

— Это не то, о чём ты подумала, — в голосе промелькнули нотки раздражения.

— Да что ты? Ну, и кто же он?

— О чём вы здесь разговариваете? — в беседу вмешался Август, зайдя под беседку.

— Не важно, — отрезала юная Соловьева, вскочив с дивана. — Я не хочу об этом разговаривать. Пойду лучше прогуляюсь.

— Но Элеонора… — мать не знала, что и сказать.

— Вернусь к ужину. Всем пока.

***

Покинув дом, Элеонора в глубине души предчувствовала, что поступает неправильно. Не следовало умалчивать и бежать прочь, хотя… И в тоже время девушка думала, что поступила правильно. Ведь Олег, кем он бы и не являлся, был загадочной личностью. Кучка мыслей, овладевшая сознанием, препятствовали времени и пространству окружавшую беглянку. Пока девушка ехала, она размышляла о разном. Одни мысли накрывались другими и среди всей этой мешанины, Элеонора чувствовала мимолётную беспомощность. Возникало ощущение того, что ты не в праве управлять своей же судьбой.

«Судьбой?», — подумала Элеонора. «Её не существует. Я лишь в праве управлять своей жизнью. И никто иной».

С теми же размышлениями, отчаянная Элеонора взялась за мобильный, чтобы проверить уведомления, но на экране виднелась лишь пустота.

«Ничего», — в душе вскользь проползло нечто удушающие. Нечто, что душило и душит горло, лёгкие, душу и сознание по сей день. Никто не интересовался ею. Всё было именно так. Ни друзей, ни знакомых, никого, кто мог бы окрасить мимолётное одиночество. И тут Соловьева подумала об Олеге. Мужчина не брал трубку, не отвечал на сообщения. Все те терады и признания в которых он признавался совсем недавно — обесценили свою значимость. Теперь Элеонора была совсем одна.

Скитаясь по центру города, в душе возникло мимолётное облегчение. Свобода. Так можно было назвать это короткое бремя. Никто не смел беспокоить и тревожить блондинку. Только лишь пару-тройку уличных музыкантов или бедолаг, которые остались жить на улице. Во внимание попала старая монахиня, просящая милостыню. Элеоноре показалось, что она ранее видела ту самую женщину. Но стараясь вспомнить хоть что-то, в ответ приходила ужасная головная боль. Амнезия. Всё дело было в ней. Элеонора сильно жалела, что не помнила кучу деталей из прошлого. Это было словно недостающий пазл, затерявшиеся среди других.

Летняя тёплая прогулка переходила в более позднюю и прохладную. С каждым часом людей становилось всё меньше и меньше, пока в конечном счёте не остался один неизвестный прохожий, сидящий у фонтана с цирковыми безделушками, которые продают у входа в цирк. Бедолага так и не смог распродать всё, что у него оставалось. А Элеонора, которая топталась на одном месте, размышляла о ночлеге. Как вдруг…

— Кого я вижу… — из-за угла музейного здания вышел давно узнаваемый силуэт.

— Это Вы…

— Не спрашивай, что я здесь делаю. Интереснее всего узнать, что ты здесь делаешь, — Олег примерно мог предположить, что происходит, но из вежливости позволил девушке выговорится.

— Почему Вы не отвечали на мои сообщения?

— А ты их отправляла? — мужчина стал шуршать в карманах плаща, доставая мобильный. — Ох, — он принял наигранный сочувственный взгляд. — И вправду. Прости, милашка, совсем замотался. Так дел полно. Я был так занят.

— Как Вы это сделали? — на лице Элеоноры стала возникать гримаса злости.

— Что сделал? — Олег заулыбался, чуть наклонившись к объекту насмешек.

— Сбежали не замеченным. Ни звука, ни слова. Ничего.

— Кстати об этом, — Олег незаметно и ловко взялся за женское запястье. По коже пробежался холодок, но Элеонора не выдернула руку. — Как насчёт ночного сопровождения со мной?

— Я не… Что, простите? — она всё же вырвалась из хватки. — Это что приглашение на свидание?

— Что-то типа того, — Олег ещё шире заулыбался. Блондинка оцепенела не в силах, что сказать. Заметя недоумение, мужчина продолжил говорить, сменив тон в голосе. — Ну, что такое? Милая Элеонора, — она от высказанного заметно раскраснелась. Пульс учащённого сердцебиения словно отдавался наружу и ловелас это видел. — Вы меня боитесь?

— Да, боюсь. И у меня просто…

— Не было никогда свиданий с противоположным полом. Так я понимаю?