Раздался звонок из рядом лежащего мобильника и Элеонора подняла трубку.

— До тебя дозвонится невозможно! Ты где пропадала?! Почему твой телефон был выключен?

— Мам, прости, пожалуйста. Я загулялась допоздна и решила переночевать у себя.

— Я не знала уже что и делать. Что с твоим голосом? Что-то случилось?

— Н-нет. Всё хорошо. Просто самочувствие не самое лучшее, — Элеонора перенаправила взгляд в сторону окна: на улице лил нескончаемый дождь. — Давление наверное.

— Ты приедешь ко мне?

— Не знаю. Но точно не сегодня. Мне нужно немного побыть наедине.

— У тебя деньги есть?

— Немного, — с нажимом ответила дочка.

— Сейчас кину денег на карту. А, и мне «этот» звонил. Не знаю, что он от меня хочет, но перезвони ему.

— Что ему нужно от меня?

— Не знаю. Перезвони. Всё, целую. Если что звони.

— Пока, мам.

Разговор прервался. Загромыхал гром, и на секунду сверкнула молния. На душе всё пустовало. Не было ни страха, ни спокойствия, абсолютно ничего, кроме как чувства голода и лёгкого раздражения. И чтобы насытить изголодавшийся желудок, Элеонора остановилась на сладких гренках. И быстро, и вкусно. Лишь хлеб, пара-тройка яиц, сахар и оставалось добавить для вкуса немного молока. Через пятнадцать минут на столе стояла тарелка вкусно пахнущих и золотистых гренок. Насытившись, раздался громкий рингтон из мобильных динамик. Взявшись за смартфон, на экране высвечивался контакт отца. Девушка приняла звонок и на другой линии послышался громкий звонкий голос мужчины.

— Алло? — Соловьева первая начала ввести беседу.

— Элеонор, привет. Как ты? — прозвучал дружелюбный басистый голос.

— Нормально. Ты что-то хотел? — Соловьева с раздражением стиснула зубы.

— Звоню, чтобы спросить, как у тебя дела, — Элеонора чувствовала, как лютая ненависть из-за прошлого вновь разгоралась с новой силой.

— Да всё как всегда. Ничего нового, — безжизненным тоном ответила она. — А у тебя как?

— Тоже особо ничего. Помаленьку, потихоньку работаю. Ты сейчас с мамой? Или у себя?

— У себя.

«Всё. Давай закончим на этом разговор. Ты, в очередной раз, убедился в том, что твоя дочь живёт скучной жизнью. Доволен? Теперь давай бросай трубку»

— Слушай, я сегодня раньше освобождаюсь с работы… Не хочешь вечером прогуляться по городу?

Элеонора не желала видеть или слышать давно позабытого отца, но прогулка на свежем воздухе сейчас как раз было кстати. Прибывая долгое время в одиночестве, становилось не по себе: словно стены давили на мозг, не давая вздохнуть полной грудью. К тому же, девушка уже долгое время не виделась с родителем.

— Почему бы и нет, — согласилась она. — Я не против.

Из трубки послышалось то, как отец жизнерадостно усмехнулся.

— Отлично. Тогда, как только я буду освобождаться — наберу тебя и подъеду к твоему дому. Хорошо?

— Да, конечно. Я буду ждать.

— Всё договорились. До встречи.

***

К вечеру центр города был люто забит пробками, и Элеонора, как назло, застряла вместе с отцом. Весь город практически находился в затопленном состоянии, и всюду виднелись широкие лужи. Масштабы начинались с самых неоднозначных и крошечных, заканчиваясь целыми озерами, через которые можно было пробраться лишь на лодке. Запомните: если в Одессе выпал дождь, то вы автоматически попадаете в Венецию.

— А как у тебя дела на личном? — сидя за рулём спросил отец Элеоноры.

— А что с ней? — дочь очевидно никак не желала отвечать.

— Ну, общаешься с молодыми людьми? Может тебе кто-то нравится.

— Нет, — твёрдо отрезав, в груди всё неприятно стиснулась.

Грузовая белая «Тойота» припарковалась на стоянке неподалёку от пляжа. Чёрное море сегодня было довольно тихим. Приятный бодрящий ветерок дул в сторону побережья. Элеонора держала кружку горячего капучино, а у отца был чёрный чай. Девушке так не хотелось общаться, но, чтобы подышать свежим морским бризом, она всё же решила не упускать возможности и выбралась из плена «домашнего уюта».

— Что с работой? Ты что-то искала? — обратился к дочери высокий шатен, глянув стеклянными серыми глазами.

— Нет, я ничего не искала, — у собеседницы с примесью ненависти в груди проснулась и боль.

— У меня есть одни знакомые, они работают в магазине, где продают дорогие элитные сигары и сигареты.

Дальше Элеонора не слушала. Ведь с каждой встречей беседа с отцом ничем не отличалась от предыдущей. И начиная с самого детства, в край до шестнадцатилетия, ей удавалось проваливатся в собственные мысли, не реагируя никаким образом на раздающиеся ненавистное эхо из вне.

— А чего ты сама хочешь? — заданный вопрос вывел блондинку из кокона. Она впадала в ступор каждый раз, когда её озадачивали таким вопросом.

— Я не знаю, — замявшись, она добавила: «Наверное спокойной жизни».

— Так дело не пойдёт, — со строгостью ответил мужчина, замедлив шаг. — Ты должна найти себе работу. Как только мы развелись с твоей мамой, вы сразу начали шевелиться и что-то делать. Ты бы знала, как я был рад, когда вы слезли с моей шеи и ты начала работать в той забегаловке на вокзале.