Ночевал я дома.

На этот раз полк разместили на окраине Москвы, в Щукино. Приехав, в дивизион к подъему, я уже застал всех в лихорадочных сборах. Поступил приказ. Полк срочно выступает на поддержку наступления наших войск под Ржевом. Уже сегодня нужно било прибыть в район боевых действий.

Рано утром командиры дивизионов вместе с водителями боевых машин выехали за новыми установками.

Какие же они теперь будут, боевые машины? А вдруг опять на "шевроле"?

Наконец колонна медленно въехала во двор школы, где расквартировался полк.

"Студебеккеры"!..

А сколько ведущих осей?

Оказалось, что все три ведущие. Ну, это было неплохо. Вернее, то что надо. О "студебеккерах" говорили много хорошего.

Радостные огневики начали торопливо обживать машины. Перетаскивать свои карабины и немудреный скарб.

Для танкистов родной дом - это танк. Для гвардейского минометчика "катюша".

В ней он, удобно устроившись под брезентом возле рамы, находится на марше, под машиной спит на коротких привалах, ее обслуживает в бою. Увязнет установка в труднопроходимой топи, надежные руки и плечи огневиков ее вытянут.

Мои разведчики давно уже все устроились в своей машине.

– Иди, иди! Ты теперь не наш!
– Васильев сердито махнул рукой. Долго он еще не мог мне простить, что я, переходя на место Будкина, прихватил с собой и часть своих людей. С Будкиным погибло все его подразделение, а своих-то все-таки я готовил. Поэтому я только улыбнулся Васильеву.

Похаживая вдоль колонны боевых машин, новый командир батареи Иван Комаров спокойно руководил сборами своего подразделения.

– Здорово, комбат!

Комаров радостно хлопнул меня по плечу своей оглоблей.

– Все хорошо, что хорошо кончается!

– А Кондрашов и другие уехали?

– Да... В отдел кадров.

Гвардии старший лейтенант Бурундуков, прохаживавшийся возле штабной машины, широким движением руки подозвал меня к себе. Начальник разведки является и помощником начальника штаба дивизиона. Я заспешил к нему.

– Главное требование...
– подняв вверх указательный палец, сказал Бурундуков, - при любых обстоятельствах разведсводка должна быть утром на моем столе. Понял?

Я кивнул.

– Хорошо будешь работать - можешь всегда рассчитывать на мою поддержку. Понял?

– И если бинокль потеряем или кабель?

– Но, но... Кто старое вспомянет!..
– Он поморщился и, махнув рукой, полез в кабину.
– Давай, командуй...

Из дверей школы вышел гвардии майор Виниченко. Он подал знак выезжать.

Под Ржев полк направлялся очень срочно и, видно, на короткий срок, потому что выступали только боевые подразделения. Тылы оставались в Москве.

Вытягиваясь по Щукинской улице, полк направился к Волоколамскому шоссе.

Миновали разрушенный Волоколамск и дальше уже двигались по лесным грунтовым дорогам. Недавно прошли дожди, и дорога была сильно размыта, на каждом шагу ямы с водой, вспученные корневища, поэтому колонна продвигалась очень медленно. Начавшийся у Волоколамска лес тянулся не обрываясь. К ночи полк остановился на привал, разместив машины вокруг большой лесной поляны.

Потом мы увидели двигавшуюся с запада колонну гвардейских минометов собратьев по оружию. Очевидно, полк прибыл на смену этой части. Боевые машины вышедшего из боев полка были сильно потрепаны. Иссеченные осколками фермы и направляющие, разбитые смотровые стекла, помятые капоты без слов свидетельствовали, что полк побывал в основательных переделках.

Кое-кто соскочил с машин, наши тут как тут, закурили, завязался накоротке разговор.

Скоро лес кончится. Начнется равнина. Так кое-где рощицы и балки, а то все голо и ровно. Волга, Вазуза, Зубов, Ржев. Где-то в этих местах самые бои.

Наши войска форсировали Волгу, захватили большой плацдарм. Возьмут ли Ржев? Трудно сказать. Враги люто сопротивляются. В воздухе все время "юнкерсы". Правда, и наших немало летает, особенно штурмовиков и истребителей, но "юнкерсов" и "мессершмиттов" все-таки пока еще больше. И бомбы мощные. Воронки такие, что в любую войдет боевая машина и видно не будет. В основном от бомбардировок и пострадал их полк. "Давайте быстрее!.. Вас там очень ждут!" - говорили солдаты.

Меня тревожило одно: не получится ли так, что вот приедем наступать, а фашисты сами попрут, как под Осколом. Я спросил об этом какого-то лейтенанта. Тот подумал и сказал: нет. Слишком у нас здесь большие силы. По крайней мере сейчас.

"Ничего, на месте разберемся!" - подбадривал я себя, направляясь к месту ночлега.

Солдаты уже нарубили еловых веток и застелили их плащ-палатками. От моросящего дождя натянули тент. Получив в руки котелок с ужином, я совсем успокоился: