Шрифт:
– Неудивительно!
– Что?
– Ничего! А что раньше?
– Еще раньше?
– Да.
– Ты действительно хочешь знать все подробности?
– Как с тобой тяжело!
– Хорошо, сам выпросил! Итак. – Я села поудобнее, выпрямила спину, театрально сложила руки. – Было раннее утро. Спать уже не хотелось, но и вставать тоже. Я положила руку на грудь дремлющего мужа и пальчиком стала водить…
– Ну хватит! – нервно прервал мой душевный рассказ Мотя.
– А что такое? Сам просил со всеми подробностями, не забывая про мелочи!
– Эту мелочь можешь пропустить! – разрешил он.
– Нет! Эту как раз и не могу! Потому что в самый ответственный момент зазвонил телефон. Мы не хотели брать трубку, но он был так настойчив! Папа даже выругался.
– Понять можно! И кто звонил?
– Вот-вот! Кто звонил! Брат звонил, Алексей! Ничего особенного. Настаивал на встрече. Я еще удивилась! Он вообще звонит очень редко. Про дни рождения забывает. А тут рано утром, да еще встретиться! Сказки, да и только!
– Зачем встретиться хотел, сказал?
– Нет. Обещал при встрече все объяснить. Договорились, что вечером заедет в гости… Я вспомнила, вспомнила!
Я вскочила на ноги и схватила Шишу. Она от испуга начала меня лизать. Я ж тараторила с бешеной скоростью, боясь забыть.
– Когда я ехала за подарком Марку…
Мотя посмотрел на меня вопросительно.
– …Потом расскажу! – пояснила я. – Так вот! Я встретила Алексея! Он не захотел ждать до вечера и ехал к нам. Но у него сломалась машина. Кстати, он был не один. С девушкой!
– Странно.
– Это-то как раз и не странно! У него всегда молодые девушки! Пунктик, как ты говоришь. Самому пятьдесят скоро, а он все жених. Причем ни одна долго не задержалась. Ни семьи. Ни детей. Всего себя без остатка отдает служению женщинам. Исключительно молоденьким! Представляю, как будет выглядеть его измученная жизненной страстью душа!
– Ядя! – Мой друг засмущался, а мне было весело. – Не останавливайся и вспоминай! – напомнил он.
– Мы вернулись в загородный дом.
– Вас кто-нибудь видел?
– Вряд ли. Заборы высокие. А дом крайний. На берегу. У нас даже въезд на шоссе свой и отдельный.
– Вы вернулись. А машину на дороге оставили?
– Ну да! С ней девушка осталась. Алексей оставил ей документы, и она должна была дождаться эвакуатор. Мы приехали домой. По дороге я пыталась узнать, в чем дело. Но он молчал, как партизан! Всему свое время! Всему свое время! Я сделала вкусный кофе. Правда, растворимый, но все же! Кофе дорогой! Мне его накануне подарил Стас с Сашей. Какой-то очень редкий. Алексей любит растворимый! Вот я и приготовила! Пока делала кофе, он молчал. Мне даже не по себе стало! Все живы и здоровы, слава богу! Наверно, деньги просить будет! На том и успокоилась!
– Дальше.
– А что дальше? Ничего дальше не было!
– Как не было?
– А вот так! Села в кресло и сделала глоток кофе. И все! Ничего не помню!
– Твой брат пил сей напиток?
– Да! Даже две чашки! Первую почти залпом, хотя горячий был! Я свой даже не пригубила, а он попросил налить вторую. Мне показалось, что он нервничал.
– Где Алексей живет, знаешь? – спросил Мотя.
– А как же!
– Поехали.
Глава 8
Через полчаса мы были у Лешкиного дома. Всего одна проколотая шина и разбитая фара. На углу дома стояла машина из печальных ритуальных услуг. Ничто в жизни не вечно, но внутри живота появилось легкое чувство тревоги. Это чувство резко возросло и отяжелело, когда мы дошли до подъезда. Не имеет смысла идти внутрь. И так все понятно! Хоронили Алексея. И в этом не было никаких сомнений. Толпа женщин. Надписи на венках. Все это было тому подтверждением. К дому подъехали знакомые машины: машины мужа и сына. Невысказанная тоска и ненасытное одиночество окутали меня с ног до головы невидимым одеялом. Шишка вырывалась из рук и скулила. «Хочу к папе! Хочу к папе!» Папа с Сергеем Коробовым прошел мимо. Я еле удержала маленькую и глупенькую собачку на руках.
Хоть ори и головой бейся об гроб. Не заметит! А вот и сын… Сердце кровоточило. Стас, как полагается, во всем черном. Даже Саша из общей толпы не выделялась. Эта девочка – достаточно интересная особа. Иногда чересчур броская, что вовсе не портит ее, но заставляет задуматься о ее здоровом психическом состоянии. Одна цветовая гамма ее одежды всегда вызывает неподдельный интерес к ее личности. А сегодня? Вершина классицизма! Черная, прекрасного покроя, шляпа. А очки ей сегодня наиболее к лицу! Молодец! Хочется надеяться, что в этом есть немного и моей заслуги. Стас тоже был элегантен, но слишком нервозен. Конечно, он хоронил дядю! Понять можно! Правда, за всю жизнь он видел его раз пять-шесть, не более того. Видно, голос крови. Саша стояла рядом с сыном и нежно гладила его по руке. Папа был один. Совсем один. Столько горя и все ему, одному. Я бросилась к нему! Хотела обнять и разделить с ним сей траурный момент жизни. Пускай не заметит. Пускай не почувствует, но я буду рядом! Как всегда, рядом!