Девушка подошла к одной из ниш и достала кувшин с водой. Стянув через голову порваную во время драки с ачери рубаху, она обильно смочила её край и отерла им лицо и шею от пыли и начавшей подсыхать крови. То, что при этом у неё оголился торс, харемку ничуть не смущало. Кожу на её груди и животе покрывала замысловатая вязь ритуальной татуировки.

— Меня зовут Ния. — представилась харемка, своим гостям, приложив руку к левой стороне груди.

На вид ей только-только исполнилось лет шестнадцать. Тонкие черты лица, кожа цвета топленого масла, худощавое гибкое тело и яркие, блестящие, как два полированных черных оникса, раскосые глаза. Девушка была настоящей красавицей. Она накинула на плечи жилет из пушистой рысьей шкуры, скрыв под ним красоту юного тела, и присела, скрестив стройные ноги, на циновку у огня. Илая и Сибрис последовали её примеру.

— Я последняя из рода шаманов и последняя оставшаяся в живых из племени речных харемов. Возможно вы слышали о нас. В долине нас знают как Людей Реки. И мне очень нужна ваша помощь. — произнесла Ния.

Илая понимающе кивнул головой и рыжая прядь упала ему на лоб. Сибрис взглянула на своего подопечного и сердце её встрепенулось. "Неужели этот добрый и смелый парень, к которому она прониклась всей душой, по окончанию лунного месяца превратится в кровожадное чудовище?!"

Волосы Илаи за последнее время сильно отросли и теперь юноше приходилось подвязывать их тонкой кожаной лентой, но непослушные пряди то и дело выбивались из узла на затылке, пересекая алым росчерком белизну кожи его лица. Его тело менялось и теперь эти изменения были видны невооруженным взглядом. Стремительная регенерация кожных покровов, ускоренный рост волос, их цвет, все более приобретающий алые ноты, ногти, растущие так быстро, что юноше приходилось подстригать их два раза в день. Кожа белая как алебастр, которая совершенно не покрывалась загаром, исчезли даже милые золотистые веснушки, которые прежде усеивали лицо и руки юноши. Ихор войдя в симбиоз с человеческим телом, перекраивал его по-своему, придавая носителю все больше идеальных, абсолютных черт, поглощая все те несовершенства и особенности, которые роднили его владельца с людьми. Сейчас, сидящий в профиль к Сибрис и склонивший голову в знак уважения к хозяйке пещеры, юноша напомнил Сибрис одну из фигур на картине, украшавшей стену в читальном зале библиотеки борусской магической академии. Воин с алыми волосами в чудесных серебристых доспехах, смиренно преклонивший колено перед светом льющимся с небес. Как же оно называлось? "Сила склонившаяся перед мудростью" — кажется так. Эта картина должна была напоминать молодым магам, о том что любая мощь, должна преклонится перед величием мудрости Создателя или погибнуть. Художник использовал только основные цвета: белый, красный, черный и синий, а так же золотую и серебряную краски, что бы передать драматичность момента.

— Меня зовут Илая, а мою спутницу Сибрис и мы поможем тебе если это в наших силах, и если ты не откажешься помочь нам. — согласился Илая.

— Боги сказали мне, что пришлют помощника, но они не упомянули о том, что он будет столь умен, сколь и красив. — Ния, рассмеялась звонким серебристым смехом. Этот молодой воин явно умел торговаться, и она это оценила. По харемским обычаям торговля была обязательна при заключении любой сделки, сколь бы важен или ничтожен не был её предмет.

— Чего же ты хочешь? — спросила юная харемка.

— Все просто, мы с моей спутницей, направлялись в горы в Обитель Братства Даханаваров. По пути мы заехали в Таризу, что бы закупить провиант, одеяла и снаряжения для путешествия в горах, но попали в умело расставленную разбойниками ловушку. Мы сумели сбежать из западни и сохранили свои жизни, но лишились наших коней, добра и денег. Украв у разбойников коня, мы смогли уйти далеко от города в степь, но наш конь пал, а из имущества у нас осталось только пара медяков и это. — Илая протянул Ние бронзовую "звезду". — Моя подруга маг и она утверждает, что это стоит много больше того, что мы просим, но другого у нас нет. Вот мы и решили, что сможем обменять этот магический шар на все необходимое у Людей Реки. Но, похоже, мы опоздали. — последнюю фразу Илая произнес очень тихо.

Ния, приняв "звезду" из рук юноши, внимательно ее осмотрела.

— Да, твоя подруга права, эта вещь дорогого стоит, вот только ни я никто из моего племени, будь они живы, не принял бы ее от тебя.

— Почему? — в один голос удивились Илая и Сибрис.

— Потому что харемы не ведут дел с даханаварами. Из-за предательства того, кто создал даханаваров, наши предки проиграли войну людям Королевств, которые теперь живут на наших землях в долине. Мои предки были вынуждены спасаться бегством в горы. Однако, даханавары, не позволили людям Королевств преследовать наш народ и истребить его под корень. Мы стали харемами. Как даханавар ты должен понимать почему мы не торгуем и не ведем с вами обмена. Таков завет наших предков и мы свято его чтим. — гордо подняв голову, отрезала Ния, возвращая артефакт Илае.

— Значит мы шли сюда напрасно. — обреченно произнесла Сибрис.

— Отнюдь. — поспешил заверить подругу Илая и обернулся к харемке.

— Ты говоришь что не станешь торговать или обмениваться с нами, тогда позволь мне, как даханавару, оказать тебе услугу, взамен на твою помощь нам. Я вижу, что у тебя есть ко мне просьба и я тебя слушаю.

Харемка задумалась и ответила:

— Хорошо, думаю, мы можем заключить договор о помощи друг другу, это не запрещено заветами. — Ния поднялась с циновки. — Но прежде, позволь мне позаботится о вас. Вы долго шли сюда и очень устали, я приглашаю вас разделить со мной не только кров, но и стол.

3

Еда, которую предложила своим гостям юная харемка была непривычна для вкуса равнинного жителя, но отлично насыщала. Она подала своим гостям густую рыбную похлебку заправленную пряными травами и запеченные в золе очага сладкие клубни "каменного ежа". Это растение, неказистое на вид, невысокое, с круглыми мясистыми листьями, сплошь покрытыми длинными серыми иглами, росло у подножья горы. Сеть тонких змеевидных корешков оплетала каменистую почву, проникая под камни в поисках живительной влаги, которая питала два-три мощных кожистых клубневидных утолщения, заменявших растению ствол. Ни Илая, ни Сибрис прежде не пробовали ничего подобного, но угощение им определенно пришлось по вкусу.

Когда с едой было покончено, Ния принесла глиняный кувшин, запечатанный восковой пробкой, и три пиалы. Она сняла с узкого горлышка восковую печать и пещеру наполнил терпкий, хмельной запах. Это был крепкий напиток, сваренный на меду горных пчел. Всего пара глотков и обжигающая горло густая ароматная жидкость согрела путников до самых костей. Усталость и напряжение покинули их, растаяв, как снег на солнце.

Харемка пила маленькими глотками из своей пиалы, ее глаза, неотрывно смотрящие на огонь, затуманились воспоминаниями. Маленькая хозяйка пещеры начала свой рассказ.