– Не разговаривай. Вылезай из кровати. Ты должна встать! Это все правда, Леона. Все, слышишь ты? Я совсем завяз. Я оказался в ужасном положении. Я даже попытался... сегодня я устроил... чтобы тебя...

– Генри!

Вопль ужаса сорвался с ее губ.

– Генри! Там кто-то... поднимается по лестнице!

– Вставай!
– словно безумный, закричал он.
– Вставай с кровати! Уходи, Леона!

– Я не могу!

– Ты должна! Ты должна!

– Генри!
– снова закричала она.
– Генри! Спаси меня!

Измотанный ее неспособностью собраться, не в силах больше контролировать себя, он закричал:

– Пожалуйста, Леона! Они доберутся до меня! Они узнают, все узнают через Морано!

И в этот момент он услышал в трубке, сначала слабый, но быстро усиливающийся звук поезда, идущего по мосту. И перекрывающий его крик Леоны.

– Генри!

23.15

Несколько мгновений она прижимала к себе телефонную трубку, потом бросила ее на рычаг. В глазах ее стоял невыразимый страх, сердце стучало. Она слышала грохот приближающегося поезда. Задыхаясь, она попыталась сползти с кровати, но почувствовала, что словно прикована к ней. Поезд стучал и гремел все громче и громче, пока в ночи не осталось ничего, кроме его грохочущего рева, сквозь который' не слышно было никаких других звуков...

КОГДА ПОЕЗД ПРОШЕЛ, В КОМНАТЕ СТОЯЛА ТИШИНА, ПРЕРЫВАЕМАЯ ТОЛЬКО ЧЬИМ-ТО ХРИПЛЫМ ДЫХАНИЕМ.

ВДРУГ ТЕЛЕФОН ЗАЗВОНИЛ СНОВА.

РУКА В ПЕРЧАТКЕ ИЗ ТОНКОЙ КОЖИ СНЯЛА С АППАРАТА ТРУБКУ. ОТТУДА ДОНЕССЯ ГОЛОС ГЕНРИ, ДРОЖАЩИЙ ОТ ОТЧАЯННОЙ НАДЕЖДЫ:

– ЛЕОНА! ЛЕОНА!

ПОСЛЕДОВАЛО МОЛЧАНИЕ. ПОТОМ НИЗКИЙ ХРИПЛЫЙ ГОЛОС ПРОИЗНЕС:

– ЗДЕСЬ ТАКИХ НЕТ. ВЫ ОШИБЛИСЬ НОМЕРОМ.