Он прищуривается, стараясь передать укор, но мягкая улыбка на губах предательски срывает весь его образ.

— Коварная, но ты слишком хорошо меня знаешь, — бросает он тягучей интонацией и одним плавным движением выбирается из машины, показывая мне, что сколько бы мы ни разговаривали между собой, самый главный разговор ждёт впереди.

Мы встречаемся у капота, и только тогда оглядываю дом, к которому мы подъехали, единственное, что подсказывает мне, что это не тот, из которого наспех уезжали, машина Марко, припаркованная на подъездной дорожке. Значит, я правильно поняла, и Алек решил, что мы первым делом попробуем всё обсудить. Я думаю об Елае, когда, взяв меня за руку, Алек ведёт к входной двери. Я не спрашивала, здесь он или нет, а сейчас уже поздно. Ясно одно: из плана Алек его не выбрасывал, у него сведения, и, как уже нетрудно догадаться, он довольно хорош. Алек не стучит, открывая дверь, проходит в тёмную прихожую, затягивая меня следом.

Этот дом действительно копия нашего, расположение кухни прямо напротив, и только там горит свет. Негромкие разговоры присутствующих сразу прекращаются, но я не вникаю в последние фразы, отыскивая глазами включатель, когда внезапно пальцы Алека резко сжимают мои.

— Ох, твою ж… — он не договаривает, явно не справляясь с ошеломлением, и меня тут же пробивает неладное предчувствие.

Спешу повернуться, чтобы понять, что случилось, но в сию же секунду об этом жалею. В ушах раздаётся не то гром, не то шум обвала здания. Серьёзно, лучше бы я ослепла, чтобы не видеть ни одно выражение лица. Алека — сокрушённее всех. Его кадык двигается: он смотрит то на меня, то в сторону кухни, слишком очевидно теряясь, что сказать.

— Принцесса… — тянет он предусмотрительно осторожно, но честное слово, его уже точно ничего не спасёт.

А самый благоразумный Марко, как всегда, говорит до ужаса хорошую вещь.

— Разговоры, дружище, я предупреждал, видит бог, только они бы тебя сейчас спасли от этой неловкой ситуации.

Неловкой? Прожигаю большего парня взглядом. Что, твою мать, здесь неловкого? По мне, так здесь всё печально и грозит предстоящими поминками. Правда, ещё не знаю, кого. Потому что главная причина моего колоссальнейшего негодования решает выделиться и занять первое место в очереди.

— Ну, не знаю, — щебечет тонкий, мягкий голос, — как по мне, так — всё намного интереснее. Правда, Алек?

Алека разве что только инфаркт не хватает, когда он первым делом смотрит на меня с бледно-серым лицом. В его глазах дикое сожаление, которое меня абсолютно не пронимает, мои глаза явственно отвечают, что Марко нескончаемо прав: раньше надо было думать. И видя это, он, наконец, безнадёжно смиряется с происходящим. Прикрывает на мгновение глаза и медленно поворачивается обратно:

— И тебе привет, Ники.

«Я не убегу», — хочется сказать Алеку, когда он всё сильнее и сильнее сжимает мои пальцы, точно готовясь к грандиозно-драматичной сцене.

Слава ушедшим богам, на сей раз у меня нет проблем с неуверенностью наших отношений, чтобы предоставить некоторым персонам такое удовольствие повторно. С мрачной настороженностью оглядываю всех троих Драговых. Никола с Марко стоят за спиной миниатюрной, точно хрупкой как хрустальная ваза, Николь, скрестившей на груди руки, словно вышибалы по обе стороны от неё. И всё больше рассматриваю двойняшек, пытаясь отыскать очевидное сходство, чтобы окончательно понять: это я такая невнимательная или просто никогда не приглядывалась, потому что никогда бы без подсказки не догадалась. Но нет, особой моей вины в этом нет. Они как небо и земля — абсолютно разные, даже цвет волос жгучей брюнетки разительно отличается от каштанового Николы, а вот с Марко — тут я облажалась. Форма глаз, их выражение, некоторые черты лица, — в этих маленьких деталях имеется удивительное сходство. Нужно было просто смотреть правильно, чего конечно же не делала, так как не могла знать. А позже, даже не старалась понять, как так я это всё упустила.

— Мы вас не ждали на самом деле ещё как минимум пару дней, — нарушает тишину Марко, беря на себя ответственную роль разбивания любой возможной неловкости. — Но поищем что-нибудь из закусок, если вы проголодались с дороги. Можем пройти на кухню, — явно чересчур наигранно предлагает он, начиная заходить на кухню обратно, но на него никто не обращает внимания.

Все остаются на своих прежних местах, только Никола бесшумно отодвигается на пару шагов, словно опасается, что без него здесь произойдёт что-то ужасное. Кстати, не исключено. Особенно, если эта миниатюрная особа не прекратит так очевидно довольствоваться ситуацией.

Она игнорирует взглядом всех, кроме Алека, заостряя на нём прищур тёмных, поблёскивающих азартом глаз.

— Я так понимаю, наше привычное приветствие уже не получится сейчас, — интересуется она так, словно предупреждает его, что ему этого делать не стоит.

Словно он этого хотел. И теперь я убеждена наверняка, что эта стерва знает, как провоцировать меня правильно.

Это даже хуже, чем она бы попробовала накинуться на него, а он оттолкнул бы её.

Ну, я надеюсь, что оттолкнул бы.

Чёрт, на секунду мне становится даже жаль, что не удалось в этом убедиться. Вот так запросто вся моя уверенность тает на глазах, хотя и предпочитаю оставлять не услышанными каверзные подколки, подкидываемые не то ревностью, не то нервозностью от всей происходящей ситуации.

И не сразу чувствую на себе взгляд Алека, уперевшись собственным на Николь.

Чисто из личных соображений, я даже мысленно отказываюсь называть её так, как называл её Алек.

— Мы можем уйти, — предлагает он снова этим чертовски осторожным голосом, за что сразу зарабатывает убийственный взгляд от меня.