– Кто может стереть с доски?

Тишина. Те же вытаращенные глаза, что и у шестиклассников. Веснушка тихо встала и прошла к доске, взяла губку и быстро стерла синий маркер с белоснежной поверхности.

– Спасибо… – Роман взглянул в журнал в поисках нужной фамилии, но девочка сама подсказала ему.

– Смирнова Мария.

– Спасибо, Мария.

– Что, пятнистая, влюбилась? – выдал лохматый задира, вызывая взрыв хохота всего класса.

Роман оглядел ребят с серьезным видом, дождался, когда все успокоятся, и проговорил по-английски:

– В следующий раз, когда захотите высказаться, прошу сделать это на английском, мистер.

Парень прищурился. Извилины заработали. Он понял все до единого слова, но сделал вид, что это не так. Сгримасничал и скорчил противную мину, снова насмешив класс. Клоун, тоже мне.

Бочаров не показал раздражения и начал урок. По лицам подростков он видел больше осознанности и понимания. Должно быть, эти дети уже занимаются с репетиторами или на курсах. Это хорошо. Лишь одна девочка сидела, опустив голову, так, что спутанные черные волосы закрывали лицо. Она была худенькой и сутулилась, пытаясь инстинктивно спрятать голову в плечи. За весь урок он так и не увидел ее лица. Только когда прозвенел звонок и все ученики начали собирать вещи, он мельком разглядел ее: одни скулы и глаза, вид затравленный и опасливый.

Девочка собирала рюкзак, а Роман не сводил с нее взгляда. Ему показалось, что у нее дрожали руки. Это волнение или тремор? Тот самый, который вызывал у него неприятные воспоминания. У мамы все начиналось так же…

– Роман Дмитриевич, – обратилась к нему веснушка по-английски, привлекая внимание. – Вы задали читать текст и задания к нему, мы уже проходили эту тему.

– Хорошо, – Бочаров провожал взглядом уходящую девочку. Ее ссутуленная осанка и медленные движения вызвали в нем еще больше опасений. – На следующем уроке проверим хорошо ли вы усвоили эту тему. До встречи, Смирнова.

Бочаров поспешил в коридор, встревоженно разглядывая черноволосую девочку. За ней по пятам следовал тот самый задира. Он имитировал ее походку, кривляясь и смеясь над этим вместе с остальными ребятами.

– Мерзкий слизняк! – Бочаров терпеть не мог буллинга.

– А, это Рябцев, – отозвалась Токарева, появившись словно из ниоткуда. – У него отец депутат, лучше его не трогать и…

– И игнорировать? – несдержанно перебил Бочаров. – Только лишь потому, что его папа – какая-то там шишка?

«Я и сам не пальцем деланный» – подумал Роман, принимая ситуацию как вызов. Этот пацан умен и явно испытывает недостаток во внимании. Что ж, это я ему устрою.

***

В расписании было два окна до следующих уроков в четвертых классах. Роман отправился в столовую. Утром он позавтракал лишь одним бутербродом и теперь был голоден. За столом вместе с некоторыми учителями обедала Денисова и отдельно ото всех сидела пожилая женщина и, кажется, разговаривала сама с собой. Бочаров не имел ни малейшего желания общаться с директрисой, смотреть на ее лицо и ужасную родинку.

Повар налил ему борща по самую каемку, а пюре с тремя котлетами выглядело весьма внушительно на его подносе. Как же он соскучился по стейку средней прожарки, по свежим овощам и фруктам. Хотя ничего не имел против столовской еды. Она напоминала ему о детстве. Особенно пюре и котлеты.

– Все они – исчадие ада, демоны! – пробормотала пожилая учительница, склонившись ближе к нему, словно поделилась тайной мироздания. – Носите с собой крест?

Роман нахмурился, оглядывая женщину на предмет помешательства. Наверняка она не спроста сидела за столом в одиночестве. Кажется, родинка Денисовой – меньшее зло.

– Роман Дмитриевич, – снова нарисовалась Токарева, присаживаясь рядом. – Не обращайте внимания, Вера Иосифовна на следующей неделе уходит на долгожданную пенсию. Она еще несколько лет назад собиралась, но потом вышел закон о повышении пенсионного возраста… Как она узнала, что ей еще пять лет работать – умом тронулась. Но педагог очень сильный. Вы по 9 «В» могли уже понять.

Бочаров оглядел пожилую учительницу уже с сочувствием.

– Так это не курсы и не репетиторы? Дети так хорошо знают язык благодаря ей?

Инна Ивановна широко улыбнулась. Все зубы женщины были как всегда багровыми из-за помады.

– Роман Дмитриевич? – позвала Денисова, оставляя свой стол. Черт! Ему дадут сегодня поесть? – Дети из 6 «А» сообщили, что вы разговариваете с ними только по-английски. Это правда?

– Само собой, – главное сохранять невозмутимую физиономию. – Это же урок английского. Было бы странно, если бы я заговорил по-японски.

Денисова не нашла слов, чтобы возразить. И слава богу.

– Посмотрим, к чему приведут ваши методы.