— Я приветствую тебя, Один, Всеотец, светлейший из асов. Мое имя… — Фенрир опустил голову и удивленно посмотрел на свои руки, сильные, большие и без единого шрама. Это не могли быть руки енрира Черного. — Мое имя окон. Я Хокон, сын Хокона.

Широкая улыбка расползлась по лицу Одина, а ворон на его правом плече хрипло каркнул, словно подтверждая слова берсерка.

— Правильно, ты Хокон, сын и законный наследник Хокона Старого. Я долго ждал твоего возвращения, и вот ты пришел.

Фенрир действительно чувствовал себя так, словно преодолел долгий и трудный путь. Честно говоря, неловко было говорить богу, что он едва стоит на ногах и готов завалиться поспать прямо здесь, в снегу. Ладно, будет стоять, пока не упадет замертво.

Одину, судя по всему, на самочувствие новоявленного наследника было наплевать.

— Слушай речи Высокого [64] , Хокон, и будь внимателен.

Первое заклинание я знаю

Не знает никто его

Даже правители;

Помощь его имя,

Пoмогает

В часы горя и боли.

— Повтори.

Строчки ложились в память, как золотые насечки на сталь.

Судя по всему, Один был доволен, и свое одобрение выразил, как истинный бог — со всей дури грохнул копьем о землю. Небеса ответили ему огненной вспышкой, грохотом, и копье на мгновение оплела ветвистая молния.

— Я знаю второе.

Ему сыновья людей

Должны обучиться,

Кто хочет стать лекарем… Повтори

Сколько это длилось, Фенрир не мог сказать ни в тот день и никогда позе. Он повторял и повторял, с каждым заклинанием чувствуя, как все больше дрожат его ноги и кружится голова.

И все же он готов был бороться, пока хотя бы искра жизни еще теплится в его теле.

— Я знаю восемнадцатое,

То, что никогда не сообщаю

Непосвященным.

Секрет,

Что скрываю от всех,

Кроме своих соратников… Повтори!

Груз мудрости ощущался каменной плитой на плечах. Уже упираясь в землю одним коленом, сорванным от крика голосом берсерк прохрипел последнюю строфу:

— Гибнут стада,

Родня умирает,

И смертен ты сам;

Но знаю одно,

Что вечно бессмертно:

Умершего слава.

— Молодец! Выдержал. — В руки ему опустилась Чаша с курящимся над ней душистым паром. — Пей!

Силы хлынули в тело с первым же глотком. Последняя капля наполнила такой легкостью, словно Фенрир вот-вот готов был взлететь над храмом, над священной рощей, над всем Великим Свитьодом.

— Вот теперь ты готов, — одобрил его Один. — Настоящий Конунг из рода Инглингов. — Он притиснул Фенрира к груди свободной от копья рукой. — А теперь иди и наведи порядок в свлей Стае. А то прежний ярл такое развел… стыд и позор.

Лицо бога брезгливо скривилось, а Фенрир смущенно пожал плечами. Всеотец был прав целиком и полностью, чего уж там.

— Да, кстати. Чуть не забыл. — Один порылся в кармане и бросил на алтарный камень прeдмет, который эйги меньше всего ожидал увидеть в руках великого бога — платиновую карту Swedbank.

— Что это? — Берсерк с удивлением вертел в пальцах кусочек пластика.

— Золото нибелунгов, — последовал невозмутимый ответ.

— Что?!

— Ну да, то самое. — Один явно забавлялся ошеломленным видом оборотня. — А ты что подумал?

— Ну, в сагах говорится о золотых украшениях, кубках и всем таком…

— В двадцать первом веке живем, — бог снисходительно похлопал Фенрира по плечу. — Рекомендую держать деньги в банке — удобно, практично и надежно. Думаю, вы с Орваром сможете использовать их с толком для Стаи. Кстати, мне понравились ваши идеи насчет обхода эмбарго. И вообще, младший орфагер толковый парнишка. — Внезапно Один ухмыльнулся как-то не по-божественному и почесал бороду. — Привет ему передавай. Ну, а сестра его… ты и сам понимаешь.

— Для меня нет другой женщины, — тихо ответил Фенрир. — Она одна.

— Вот и хорошо. — Одобрил Всеотец. — И хватит болтать тогда. Иди действуй.

— И она мне говорит, обязательно надевай теплые носки, внучек. Прикинь, а?

Греттир развалился рядом в снегу, как на диване, и болтал, не умолкая. Пока вся Стая блуждала в тумане в поисках Бьярна, он оказывается встретил в священной роще свою любимую бабушку, и очень душевно с ней побеседовал. Вот только один ньанс его поначалу беспокоил — старушка уже пять лет как умерла и была похоронена в родовом кургане Валлинов.

Успокоился он только когда из рощи стали выходить такие же, как он, обалдевшие эйги, которым так е довелось пообщаться с давно потерянными близкими. А вот Гудрун Хорфагер после разговора с мужем выглядела странно спокойной и умиротворенной. Сейчас она сидела на спальном мешкe рядом с дочерью и лишь моргала, когда из тучи, окутавшей храм доносился очередной удар грома.

— Восемнадцать! — Досчитал Орвар.

Ни один из меняющих шкуру не посмел покинуть альтинг после поединка Орвара с Фенриром и последующей охоты. Даже женщины сидели в снегу рядом со своими отцами и мужьями и терпеливо ждали.