— Понимаете, госпожа Агдан, — начинает осаду замминистра, — поднимется престиж всего корейского образования…

— Ваши выгоды я понимаю. Мои — где?

— Выгоды для всей Кореи, — мягко поправляет замминистра.

— Хорошо, — делаю покорную моську, — как только все наши чеболи отдадут свои капиталы в бюджет Кореи на решение общегосударственных задач, я тут же пойду учиться.

Советник Ли почему-то хихикает, замминистра приходит в замешательство.

— У меня, как у всех граждан, с государством — договор. Все граждане страны зарабатывают, сколько смогут, и платят налоги. Плюс исполнение законов и кое-каких обязанностей, как например, служба в армии. Всё. Ни один гражданин не обязан отдавать сотни миллионов или даже миллиарды долларов государству сверх обязательных выплат. Кстати, граждане за свои налоги много чего получают. Охрану от преступного элемента, соцобеспечение, безопасность от внешнего военного вторжения.

Из состояния замешательства выходить замминистра не даю.

— Дело не только в том, что вы хотите меня попросту ограбить. Если я не заработаю, условно говоря, свой миллиард, то будет сорвана важнейшая программа, которую я задумала провести на эти деньги. И которая принесёт Корее колоссальную пользу.

— Какая программа?

— Связана с деторождением. Подробности опущу.

Молчат оба, хотя советник как-то хитро улыбается. И он что, не проинформировал Кана о программе, которую сам же курирует? Хотя понятно, она вроде засекречена. И когда бы он это сделал, пришли-то мы вместе? И вот советник начинает выкладывать свои карты. Время от времени посматривает за замминистра, тот или сразу кивает или после недолгих раздумий.

— Всё не так грустно, госпожа Агдан. И вы же должны понимать, что уж мне совсем невыгодно отвлекать вас от вашей программы?

У-п-с-с! Вот тут он прав! И, когда отвлёкся, чтобы ограниченно посвятить в курс дела Кана, тоже прав. Всяк замминистра должен понимать свой манёвр.

— Только учтите, ГыХин, это не для газет.

Тоже нелишнее предупреждение.

Короче, не успела опомниться, как дала согласие на обучение в университете не из SKY, но из десятки. С кучей условий, разумеется. И вот теперь выхожу из здания и думаю, а не нагрели ли меня снова?

Конец главы 2.

12 июля, время 09:40.

Сеул, головной офис «Home plus mart».

Симпатичная бухгалтерша ДжиЮн потом пару дней неустанно себя хвалила. За то, что поддалась своему страху перед сложным разговором с начальником финотдела, господином ДонХи.

Девушка долго выбирала момент, ведь не так это просто. Кунчанним ДонХи не так уж часто пребывает в благодушном настроении. Вчера был спокойный день, никто не проштрафился, показатели приличные, отчёты сданы вовремя. Так что оставалось только выжидать. Ещё ДжиЮн заметила, что после обеда кунчанним ведёт себя спокойнее. Но незаметно наблюдала за начальником с самого утра. Благо тот не имел отдельного кабинета, сидел за стеклянной перегородкой в одном помещении со всеми. Десяток их тут был, вместе с кунчаннимом и молодым парнем, что отвечал за компьютеры и программное обеспечение.

Сейчас кунчанним разговаривал со старшим бухгалтером МинХи-сонбе. По возрасту не намного старше, ДжиЮн двадцать четыре, МинХи — на два года больше. По стажу и рейтингу законченного университета, — МинХи являлась выпускницей Корё из обоймы SKY, — разница в статусе намного значительнее. ДжиЮн хороший университет закончила, но всё-таки не из поднебесного ряда SKY. Интересно, о чём они? Судя по отдельным словам, которые навострившая ушки ДжиЮн улавливает, кунчанним не доволен и за что-то распекает МинХи-сонбе.

— Я разочарован, МинХи, — пожалуй, голос кунчаннима можно назвать грозным, — идите и хорошенько подумайте. Что вам делать дальше…

Что-то бормоча, — не нужно гадать что, «да, кунчанним, хорошо, кунчанним», — и кланяясь, МинХи спиной вперёд выходит из закутка начальника. И вид у неё расстроенный. Хотя какой он может быть после нахлобучки от раздражённого начальства.

По наитию, не иначе, ДжиЮн одним плавным движением оказывается у стола МинХи.

— Прошу вас, сонбе, — ДжиЮн легко касается руки МинХи и ставит перед ней стакан с абрикосовым соком. Вкусы старших надо знать твёрдо и ДжиЮн их знает.

— Спасибо, ДжиЮн, — лёгкое раздражение в глазах смывается удивлением, ему на смену приходит благодарность.

В сложных положениях любой человек рад даже символической поддержке.

Строгий взгляд начальника даже через стекло немедленно отправляет ДжиЮн на место. Девушка углубляется в бумаги, но над мыслями, слава небу, никакой начальник не властен.

В последнее время родители, и её и мужа, насели на неё, как ястреб на куропатку. Рожай, и немедленно, — вот чего им вдруг захотелось. Внуков. Она одна в семье дочка, муж тоже, старшие ещё не старые. Всё говорит за то, что шестеро взрослых смогут вырастить хотя бы одного ребёнка. Вот только шестеро ли? Пока она будет занята родами и выкармливанием малыша, работать она не сможет. Значит, пятеро будут вытаскивать двоих.

Страшновато. Своих денег не будет, в кафе с подружками не посидишь. Родительская помощь выглядит почему-то пугающей. ДжиЮн сама не понимает, почему. Если бы они ещё отдельно жили, а не у родителей КанГи.

На обед ДжиЮн увязалась за МинХи и уболтала её на своё любимое кафе.

— Тормозишь, подруга, — бесцеремонно приветствует её ЛинСон. Козырная подружка, но до чего ж она бывает грубоватой. Художник из отдела рекламы, иногда приводящая ДжиЮн в замешательство самого широкого спектра. Один раз случайно заметила, как та, — о, ужас! — спорила со своим начальником. Вежливо, но непреклонно, хоть и с поклонами. Наверное, художникам это дозволяется.