— Что здесь происходит?! Почему посторонние на кухне?!

О-о-у! Кунчан-ним ХёДжу? Она до сих пор здесь?! И уже открытый рот менеджера всея кухни остаётся открытым. Не хватает вопроса «Что у тебя с глазами?». Внимательно разглядывает свою бывшую начальницу. Она что, с Луны свалилась, совсем про меня ничего не знает? Судя по выражению лица, что-то слышала. Кажется, есть возможность пошалить. Упираюсь в менеджера распахнутыми глазами.

— О-о-у, госпожа ХёДжу? Вы так здесь и работаете? На той же должности?

— … — госпожа ХёДжу открывает и закрывает рот. Без всякого результата. Видно всё-таки что-то про синеглазую Агдан она слышала. Сзади неё появляется ЧжуВон.

— Юна, ну, куда ты пропала?

— Извини, Чжу, я сейчас, — Юна оборачивается к Марко. Тот экспансивно её заверяет:

— Ваш заказ на первом месте!

— Не надо спешить, Марко. Мне нужно двадцать минут, а лучше полчаса. Хочу поиграть.

Иду к ЧжуВону, оттесняя ХёДжу. Та прижимается к стенке и срочно прикидывается ветошью.

— Чжу, это самый лучший в Сеуле ресторан. Ты пока посиди, а я на пианино поиграю. Полезно пальцы размять.

Через минуту в ресторанном зале зазвучала полька, потом Моцарт. Отыгрываю половину своего официального репертуара, пока не почувствовала, что рядом стоит кто-то большой. Марко.

— Синьора, я не мог отказать себе в удовольствии побыть вашим официантом.

Моё настроение после неудачной репетиции восстанавливается окончательно. Иду к столу вместе с Марко.

— А почему ты пива не заказала? — ЧжуВон уже приканчивает десерт.

— Не хочется. Взрослею, наверное.

— Как-то мне не понравилось, как на тебя смотрела менеджер ХёДжу, — неожиданно говорит ЧжуВон, — Хочешь, я её уволю?

Чуть не поперхнулась чаем. Пожимаю плечами.

— За что? Я так понимаю, с работой она справляется. К тому же не тебе решать, ты на сегодня здесь не начальник.

— Не начальник. Но попросить директора отеля могу.

— Не стоит. Она особа противная, но работников держит в кулаке. Пусть себе работает.

ЧжуВон добивает десерт и откидывается на стуле. Юна набирает номер на телефоне.

— ЁнЭ! Устрой мне встречу с советником Ли. Дня через три.

— …

— ЁнЭ! Будешь мямлить и тушеваться, я тебя уволю! Ты менеджер звезды первой величины. Устрой, я сказала! Если кто-то из секретарей тебе нахамит, я с ним разберусь.

ЧжуВон сидит по виду равнодушный.

— Ты не слишком заносишься, Юна? С кем ты там разбираться собралась? С правительственными служащими?

— А что такого? — недоумённо округляю глаза, — Я — звезда, меня вся Корея знает, муж — корейский принц, советника знаю лично…

— Как вам обед, синьора?! — прерывает меня энергичный возглас. Рядом со столом Марко.

— Замечательно, синьор. Милль грацие. И получите чаевые, синьор, — встаю и впечатываю поцелуй в щёку сияющего шеф-повара. Ловлю слегка кислый взгляд ЧжуВона, протягиваю руку.

— Ну, что, Чжу? Нам пора?

Обрадованный тем, что может прекратить раздражающее его общение с другим мужчиной, ЧжуВон быстро вскакивает. Четыре охранника тут же образовывают периметр вокруг нас. Успеваю на прощание махнуть Марко ладошкой.

10 июля, время 18:55.

Выезд от отеля «Golden Palace».

— Давай, Юна, рассказывай, что у тебя не так, — Чжу закручивает сложную траекторию движения на многоэтажной развязке.

— Офицеры наши — хорошие ребята, но танцевать не умеют абсолютно, — жалуюсь я, — просто теряюсь, не знаю, что с ними делать.

— Не понял, — признаётся ЧжуВон, выходя на ровный, как натянутая нитка, участок трассы. — Они легко выполняют сложнейшие комплексы, учебные упражнения рукопашного боя…

— Чжу, ты — гений!!! — взвизгиваю я. Чуть не бросаюсь ему на шею, ремень безопасности спасает нас от моего безрассудного порыва.

Точно! Танец должен быть на основан на знакомых движениях! И я их тоже знаю. Не зря же службу проходила. Всё! Проблема ещё не решена, но способ ясен. Всё сработает. Останется добавить пару поддержек партнёрши и два-три несложных пируэта. Даже одного хватит.

Рассказываю Чжу, какой он молодец и как лихо, мимоходом, обнулил все мои затруднения. Для мужчин это важно. И так забавно затем наблюдать, как он пытается справиться с наползающим на физиономию выражением неуёмного самодовольства и гордости.