Чуть меня обгоняя, Миара сбрасывает скорость и, поравнявшись со мной, кричит:

— Это Киагард! Ниже спускаемся и вправо летим, — показывает рукой. — В общем, за мной держись. — Что-то прошептав на ухо пегасу, тотчас же резко идёт вниз.

И мы за ней, спускаемся по двое.

Дальше летим. Зависшие дирижабли в ряд, и сотни маунтов мотаются туда-сюда из города и в него, кружат, словно осы вокруг улья. Вереницами повозки, движутся с разных сторон, но в одну точку — в крупный портовый комплекс, в центре которого очередь к подъёмной зоне — крупным лифтам.

Поднимается сильный порывистый ветер.

Снизившись, мы можем разглядеть эту махину снизу, выглядит это, будто соты из огромных платформ, и в центре каждой мощнейшая турбина. С близкого расстояния видно, что ухода хорошего нет: ржавое всё, арматурины торчат, трещины и грубые швы, углубления какие-то, кое-где люки.

Держимся в стороне, под него не залетая. Путь проложили куда-то вправо, и наконец на подъём. О маршруте не забочусь, молча следую за королевой, головой вертя.

Край города получается рассмотреть.

Вместо городской стены — дома стык в стык, даже обычные окна в них есть, из многих льётся свет, на крышах тоже лампочки в несколько рядов, причём крайний почти сплошной линией светится. Никаких тут тебе небоскрёбов, строения в два-три этажа, каменные в основном, местами башенки и часовни торчат.

Движение в небе по-прежнему довольно-таки активное, и каких только тварей тут нет! Хорошо хоть, все используются в качестве маунтов.

Вклиниваемся в общий поток, но держимся в стороне.

Тридцать минут спустя наконец сворачиваем влево, влетая в город, сразу в лицо бьёт духота струёй тёплого воздуха. Затхлый запах, сырость. Высота около пятидесяти метров над крышами.

И ещё двадцать минут над городским массивом.

Наконец вижу полураскрытый купол размером с приличный стадион, да и светится так же.

Миара оборачивается, жестом указывает вниз и ныряет в пике. Акс за ней, я же прежде останавливаю пегаса, сам прижимаюсь к загривку и только потом командую, дёргая поводья.

Резкое снижение, конь будто продолжает стебаться, просто враз складывает крылья, иначе говоря — падаем.

Кричу, чувствуя выплеск адреналина.

Радует, что не так уж и высоко, отчаянно отгоняю мысль блинкануться, перестраховавшись от греха.

Метрах в пятнадцати от земли конь всё же опомнился, крылья расправил и так завопил, что я чуть из седла не выпал под его первый взмах.

— Сука, — зло ору на пегаса.

Внимательно слежу за королевой, хоть и так ясно, куда мы садимся. Группа сопровождения замыкает. Проходим створки купола.

Вокруг что-то похожее на транспортный узел: бесчисленные загоны всех форм и размеров вдоль стен, грязь и навоз, шумно, людно, все носятся, большинство верхом, длинные очереди на выделенных дорожках, лавки и магазинчики. Воняет всем, что только можно вообразить.

Скачем вглубь, минуя наиболее людную часть узла, подальше от толпы.

Останавливаемся у деревянного забора. Миара спускается вниз, стучит в ворота.

— Спасибо, — обнимаю животное, спрыгивая и кайфуя от земли, пусть и не самой твёрдой, будто перепаханной.

Открывается воротина. Стоит пацан лет двенадцати, смотрит, молча ждёт.

— Нас ожидают, — говорит королева.

Пожав плечами, парнишка отходит, впуская внутрь.

Просторный внутренний двор, хозяйство, загоны для животных и небольшая избушка из брёвен. Свет в окнах, жаренным мясом пахнет.

С оставшейся командой знакомиться не спешу, да и они держатся позади. Думаю, побаиваются меня, вот и не стремятся к общению.

У парнишки нейтральный индикатор. Ведёт нас к стойлу.

— Сюда заводите, дальше я сам, — говорит, скидывая засов с калитки.

На крыльцо дома выходит здоровенный мужик с обнажённым волосатым мамоном:

— Эй, заходить будете?! — кричит, затылок почёсывая.

— Потом, Салим. У нас в городе дела, — отвечает один из наших сзади.

Оборачиваюсь, говорил самый старший из группы, мы ещё не знакомы. Скорее всего, офицер, но чёрт их разберёт без формы, все в почти одинаковых серых плащах.

Оставляем лошадей мальчишке, Миара достаёт такие же плащи, один мне протягивает.