— Мы рады, что ты, наконец, поступил благоразумно и нашел свое счастье, — отозвался за всех Валик. — Ты его достоин, поэтому береги Надю. Ни одна другая баба не будет терпеть твой несносный характер!

— За Надю! — поднял бутылку пива Миша. — За ее нескончаемое терпение!

— За Надю! — отозвались все, звонко приветствуя новый статус друга.

— Вы Аксенова? — выглянула из кабинета молодая медсестра. — Пройдите к доктору.

Никогда раньше я не сталкивалась с генетиками, даже на медицинской практике. Это не просто лаборанты, определяющие по анализам вирусы или инфекции. Это высшая каста, которая по одной клетке ДНК может рассказать о всей вашей родословной вплоть до первоначального колена. Все болезни, отклонения от нормы, буквально — все.

Не прекращая думать о будущем ребенке, я вцепилась в ремешок от сумки руками, впиваясь ногтями в кожу на ладонях от волнения. Правда, недолгое, потому как доктор меня очень быстро успокоил.

— Надежда Сергеевна, Вам не стоит волноваться, — врач передал мне бумаги с результатами анализов, в которых я ничего не смогла разобрать. Иксы, игреки, черточки и палочки для меня казались непонятным шифром. — И у Вас, и у Леонида Александровича вполне здоровая родословная. Синдрома Дауна в наследственности нет.

— А как же… Артем? — мальчик стоял на учете в генетическом центре, и, соответственно, доктора были в курсе его диагноза.

— Двадцать первая хромосома — довольно частое явление в последнее время, — неловко замялся генетик. — Точные причины еще не изучены, увы, — и поспешил меня успокоить: — Но Вам бояться нечего. Вы — молодая, здоровая девушка, и имеете стопроцентные шансы родить здорового ребенка. А если все же волнуетесь, то можете воспользоваться процедурой экстракорпорального оплодотворения. Материал Леонида Александровича Филатова будет храниться в нашем центре еще около месяца, по желанию сможете его продлить. Этот материал вполне пригоден для ЭКО.

— Это точно? — я ухватилась за ответ доктора как единственную спасительную ниточку, и хотела слышать подтверждение еще и еще, чтобы укоренить в себе уверенность в будущем ребенке.

Положительный ответ доктора только приумножил мои шансы, и из медицинского центра я вышла в приподнятом настроении, открыто радуясь тому, что все в порядке. Слова доктора подтвердили мои знания, почерпнутые из интернета — причины хромосомных аномалий до конца не изучены, и почему возникают поломки по двадцать первой, двадцать третьей и прочих хромосомах — одному Богу известно. Хотя какой Бог может позволить рождение больных детей? Разве Бог создал человека для того, чтобы он болел и мучался? Разве Бог не хочет, чтобы дети росли здоровыми и счастливыми…?

Сама не заметила, как ноги принесли меня к дому, где живет Артем. И хоть Леня строго-настрого запретил мне приближаться к своему сыну, все же я решила его ослушаться. В последнее время я только и делаю, что иду напролом, наперекор всем требованиям. Но мне кажется, с Варварой можно договориться и оставить мой приход в тайне.

Поднимаясь по лестнице, я мысленно подбирала слова приветствия, чтобы подружиться с малышом и его няней. Немного потопталась на пороге, не решаясь нажать на звонок, а потом все же опустила палец на кнопку.

Дверь открылась за считанные секунды, будто бы Варвара ждала кого-то. Но, едва разглядев меня, грубо оттолкнула:

— Уходи! Не до тебя сейчас!

— Что случилось? — я растерялась от такого приветствия.

— Скорую я жду! Уходи!

Варя вернулась в квартиру, так и не закрыв дверь. Волнуясь, я пошла вслед за ней, чтобы испугаться еще больше. Маленькое тельце Артемки безжизненно лежало на диване, а Варя суетилась над ним, заставляя дышать в трубку с присоединенным к ней кислородным мешком. Женщина то причитала, то молилась, отточено-выверенными движениями помогая малышу дышать.

Развернуться и оставить в беде сына Лени я не смогла. Быстро скинула с себя пуховик и села рядом на диван, автоматически хватаясь за синюшную ручку и пытаясь нащупать пульс. Слабое биение придало мне некоей уверенности, и через мгновение я уже делала непрямой массаж сердца. Варя же продолжала колдовать над кислородной трубкой.

Даже когда приехала скорая, мы не остановили своих действий, борясь за жизнь ребенка, до того момента, пока Артема не погрузили в карету.

Варя поехала с ним, на ходу указывая мне, что нужно привести в больницу, как то некоторые лекарства, постельное белье, пижамку… Я тревожно металась по квартире в поисках необходимых вещей, а, когда вышла из такси, первым, кого увидела — испуганного Леню. Он стоял у входа в больницу и нервно курил. О том, как он быстро смог приехать — даже спрашивать не стала. Как и он меня — о том, что я здесь делаю. Не до разборок сейчас.

— Как он? — замерев, спросила я.

— Оперируют, — мужчина сплюнул. — Скорая вовремя успела…

— Это Надя, — вышла из холла Варвара и указала на меня. — Если бы не она, не успели бы…

Леня замер, выкинул окурок под ноги и вдруг ясно посмотрел на меня, поблагодарив:

— Спасибо.

Вот только благодарить оказалось не за что. Операцию Артемка не перенес…

Смерть всегда страшна в своей непредсказуемости — никогда не знаешь, когда встретишь ее. Можно много лет страдать от неизлечимой болезни, а можно упасть на ровном асфальте, споткнувшись о собственный шнурок на кроссовке. Хуже всего, когда умирают дети. Маленькие, слабенькие, еще не познавшие вкус жизни и не видевшие ничего, кроме больничной палаты.