Фрай Максим
Сладкие грезы 'Гравви' (цикл Hаваждения N 2)
Максим Фрай
Сладкие грезы "Гравви"
(цикл Hаваждения N 2)
– Все!– Решительно сказал я, поспешно направляясь к выходу из кабинета.– На сегодня мои гастроли в этом "Приюте Безумных завершены, сэр! Между прочим, я не был дома уже двое суток - и ладно, если бы мне просто пришлось в очередной раз гоняться по Темной стороне Мира за взбалмошными приятелями вашей бурной юности, это я еще пережил бы... Но ваши грешные бумаги! Может быть нам следует ежегодно нанимать какого-нибудь специального бюрократа и взваливать на его плечи все это дерьмо? В противном случае я скоро буду слезно утомлять Его Величество, чтобы он понизил меня в должности и перевел в Городскую Полицию. А что, буду скромным заместителем великолепного генерала Бубуты! По крайней мере, он меня до сих пор боится, а посему никогда в жизни не позволит себе подобное издевательство...
– Не ной, Макс. Послезавтра наступит Последний День года, и вся эта канитель закончится.– Примирительно сказал Джуффин. Он с трудом подавил чудовищный зевок, наградил меня сочувственным взглядом и виновато пожал плечами.– Я с самого начала честно предупредил тебя, что в конце каждого года служба в Тайном Сыске превращается в настоящий ад. Мое бедное сердце обливается кровью, когда я начинаю тыкать тебя носом в эти грешные отчеты, но должен же ты и этому учиться... Ладно уж, иди, дрыхни. Но завтра ты должен быть здесь не позже полудня. Ясно?
– Яснее не бывает, сэр! Между прочим, со мной все еще легко договориться, вы заметили?– Я расплылся в благодарной улыбке: вообще-то у меня были все основания опасаться, что мой шеф вполне способен взять меня за шиворот и вернуть за письменный стол!
Оказавшись на улице, я жадно вдохнул хорошую порцию холодного ночного воздуха - я уже и забыл, что он может быть таким свежим! Уселся за рычаг своего амобилера и позволил себе роскошь хорошенько выругаться вслух: иногда это просто необходимо - во имя собственного душевного здоровья, общественного спокойствия, и все в таком роде... Выругавшись я с удовольствием отметил, что мне больше не хочется убить первого попавшегося прохожего - просто, чтобы поразмяться.
– Ничего, парень.– Весело сказал я сам себе.– С некоторыми людьми происходят вещи и пострашнее. Имей в виду, дорогуша: ты вполне мог умереть в том же городе, в котором родился, шестьдесят, или семьдесят скучных лет спустя после этого "выдающегося" события - что может быть хуже! По сравнению с этим кошмарным сюжетом все прочие несчастья кажутся непрерывным праздником...
Собственный монолог, произнесенный вслух в полном одиночестве, всегда был для меня наилучшим успокоительным. К тому моменту, когда я решил, что пора бы и заткнуться, мое настроение зашкаливало за отметку "отличное", голова, опухшая от бесконечной бюрократической барщины, могла считаться вполне ясной - насколько моя дурацкая голова вообще может быть ясной! разве что зверская усталость все еще была при мне, но я начал понимать, что она может стать отличным фоном для моей торжественной встречи с подушкой.
Теххи встретила меня сочувственным взглядом, понимающе вздохнула, потом улыбнулась и поставила на стойку маленькую кружечку с камрой.
– Если я правильно оцениваю твои возможности, у тебя все равно не хватит сил, чтобы сделать больше полудюжины глотательных движений.– Тоном эксперта сказала она.
– Это правда.– Улыбнулся я.– Во всяком случае, не сегодня... Знаешь, этот Мир устроен ужасно несправедливым образом: вокруг все живут какой-то загадочной "личной жизнью", а я - только работаю. Кроме того, меня окружают наивные люди, которые почему-то считают, что я могу все, в том числе и писать годовой отчет. Когда им кажется, что сей подвиг может совершать Джуффин, это я еще как-то могу понять: все-таки он - один из самых могущественных колдунов этого Мира. А я - так, погулять вышел...
– Ну, если уж ты все равно вышел погулять, прогуляйся до спальни. Невозмутимо посоветовала Теххи.– Как ни крути, а ворчать ты толком не умеешь: подобные вещи нельзя говорить с такой довольной физиономией.
– Она у меня не довольная, а гордая.– Пояснил я.– Все-таки мне удалось мужественно продержаться двое суток за письменным столом своего шефа. А таких подвигов я еще никогда не совершал!
Через несколько минут я зверски зевнул и заставил себя предпринять героическое усилие - последнее на сегодня - оторвать свою задницу от табурета и преодолеть тридцать шесть ступенек винтовой лестницы, отделяющие трактир "Армстронг и Элла" от темной уютной спальни. В финале я со сладострастным стоном рухнул на меховое одеяло и наконец-то исчез из этого прекрасного, но утомительного Мира.
Утро началось великолепно, надо отдать ему должное: я проснулся совершенно самостоятельно и задолго до полудня.
– Вот теперь ты выглядишь, как человек, вполне способный обниматься с девушками.– Одобрительно сказала Теххи, улыбаясь мне с порога спальни.
– И не только обниматься.– Мечтательно сказал я.– И вообще, в настоящий момент я вполне способен на что угодно...
Оказалось, что я действительно был способен на все, в том числе и не опоздать на службу - несмотря ни на что! Джуффина там еще не было, впрочем, это я как раз предвидел: вчера вечером у моего шефа было отчаянное лицо человека, решившего сражаться до последнего, даже мое предательство не помешало ему раз и навсегда покончить с проклятыми бумагами. По моим расчетам это великое событие вполне могло иметь место часа за полтора до рассвета, никак не раньше. Так что Джуффин честно заслужил право на небольшую передышку. Я даже не стал посылать ему зов и приставать с глупыми вопросами типа: "а что теперь?" Мне было совершенно ясно, что за такие вещи сэр Джуффин Халли и убить может - между прочим, я абсолютно солидарен с ним в этом вопросе!
В Зале Общей Работы царила настоящая идиллия: сэр Шурф Лонли-Локли восседал в кресле с таким видом, словно не так давно наконец-то заставил себя всерьез задуматься о судьбах мироздания и посвятил этому полезному занятию приблизительно пять-шесть суток - не отвлекаясь на такие глупости, как сон и еда! Мелифаро примостился на краешке стола и демонстрировал всем присутствующим свои таланты в области клевания носом - на мой взгляд, они граничили с гениальностью. Даже его ярко-малиновое лоохи казалось довольно тусклым, словно оно тоже здорово не выспалось. Бедняга Нумминорих ерзал на стуле, недоуменно созерцая их усталые физиономии.