— Смертельная, — не скрываю. И она еще пуще плачет — только глазами, лицо гладкое, без морщинки. Но слезы бегут по щекам ручьями. Странная реакция. С одной стороны, полная собранность, с другой — эмоции выдают себя. По тому же Скомороху, уверен, вряд ли бы так было. — Но не хорони раньше времени, командир. Это можно исправить.

Секунду Аяно смотрит мне в глаза, потом кивает.

— Надеюсь, ты не врешь, — она бросает взгляд на крышу. — Нам нужно двигаться. Стрелок может перескочить на другую крышу.

Верно. Только и подставляться нельзя. Особенно Аяно. Чудо-патрон прошьет доспех насквозь. Я же пока воздержусь от запуска Эмулятора с целебным фракталом Эсклопа. Нельзя выдавать все козыри. Конфронтация усиливает обе стороны. Теперь вижу свою беспечность. Лишь стоит объявиться Супермену, как на него обязательно отыщется криптонит.

— Слушай. Сейчас высунусь и он выстрелит. Может, снова попадет. Только не теряйся. Сразу беги за тот дом с мансардной кровлей, — прослеживаю за взглядом японки. — Да, стрелок там, на ломаной красной крыше.

— Откуда ты знаешь?

— Услышал щелчок затвора, — ощущаю кровь во рту. Сильное желание сплюнуть, но тогда могу подорвать боевой дух японки. Она стала к вечеру очень печальная и ранимая. Поэтому лишь сглатываю гадость. — Короче, я высовываюсь, снайпер стреляет, ты бежишь к пожарной лестнице. У тебя будет около тридцати секунд — столько он не стрелял, прежде чем мы спрятались в укрытии. Успеешь пробежать открытое пространство до дома. А дальше говнюку уже придется либо спускаться тебе навстречу, либо смываться.

— Ясно, — кивает Аяно.

Вот да. Ясны, к сожалению, не хватает. Точнее ее сфер.

На всякий случай добавляю:

— После выстрела не оборачивайся. Верь: я не подохну.

— Верю.

Вглядываюсь в нее. Слезок больше нет. Отлично. Значит, не врет.

Снова сглатываю кровь, сдержав резкий порыв освободить пищевод. Дырка в брюхе уже двенадцать сантиметров. Чудо-патроны, откуда же вы взялись? Дары Хаоса? Фракталы? Парамита ангелов? Мешок Санта-Клауса?

Жалко, «мигалку» нельзя использовать вместе с другими. Так бы утек с Аяно сквозь стену и ищи-свищи.

— Пошел, — обозначаю свой выход.

Только высовываюсь, грохочет очередь свинца. Стою левым боком, закрывая лицо. Разряжают минимум три самозарядных винтовки. Обычные пули отскакиваю от Бригантины, но среди бесполезных «мух» прячется одна волшебная. Ловлю ее в левую руку.

Пшшшшшшш.

Шипит кислота, поедая лучевую кость. Ай, сука, больно! Специально не включил Отвод — боялся сместить в Аяно. Вероятность низкая, но «закону бутерброда» срать на вероятности. Масло всегда оказывается на полу. Да и не большая шибко разница — одно или два ранения. Ноги ходят, голова варит, правая рука работает. Норм, пляшем.

Аяно уже сиганула к лестнице. Моя роль, конечно, не исчерпывается быть мишенью.

За спиной раскрываются крылья. Взлетаю вверх, к черным небесам над красной крышей.

Вспыхивают Когти, освещая черные фигуры на скатной кровле. Налетчики вскидывают головы. Сразу же двое изрыгают огонь из обычных снайперских винтовок. Третий спешно заряжает светящийся зеленый патрон в необычную длинностволку.

Отвод уже включен. Пули даже не касаются меня. Улетают в ночь, как испуганные птицы. Неспеша я спускаюсь на крышу. Из руки и живота льется кровь. Кровоточащие раны горят алым шелком. Не обращаю внимания. Главное, что налетчики обращают. Если враги оснащены записывающими в облако камерами, то пускай те, кто их послал, убедятся — работает. Перун ранен, как им хочется.

Так, чудо-патрон заряжен. Хорошо. Теперь не потеряется. В винтовке целее будет.

Стрелок поднимает чудо-длинностволку. Взмахиваю Когтями. Рядом со снайпером возникают две молнии с белой сердцевиной. Разряды вгрызаются ему в руки, опутывая, словно кандалы. Выронив оружие, он падает и катится к перилам.

Хм, странно — стрелок не кричит. Хотя чувак без доспеха, и его сейчас, буквально, заживо сжигает.

Аяно взбирается на лестницу и удивленно смотрит на сцену.

— Опять без меня, — ворчит японка. Подойдя ближе, она внимательно осматривает мою раненую руку и кусает губу.

— Этих можем вместе разделать, — киваю на застывших стрелков с винтовками. — Но они все какие-то странные. Во-первых, даже не Воины. Во-вторых, не кричат.

— А должны? — приподнимает бровь Аяно, не отрывая взгляда от спокойных налетчиков.

— Наверно. Я же стараюсь. Готовлю из них жаркое вот.

Окутанный молниями стрелок перестает двигаться. Умер. Не проронив ни звука. Может, немой?

Другие снайперы неожиданно перехватывают винтовки — дулом к собственному лицу. Быстрые отточенные движения. Не одну сотню раз повторяли. Я не успеваю и глазом моргнуть, как самый ушлый взрывает себе мозги.