– Ну! И чем ты тут занимаешься композитор? – усмехнулся второй внимательно наблюдая за моей реакцией – Злость копишь?

– Да какую злость товарищ Патрушев? – отмахнулся я – Дамы добрый день! – поздоровался я с женщинами – Рад видеть вас в своём доме! Проходите!

Все разделись и я предложил попить чаю на кухне. Все согласились и я повёл их за собой, схватил чайник и стал набирать воды из под крана.

– Рассказывай Андрей что случилось? – сказал второй усаживаясь за стол.

– Да замучили они меня своими придирками, словно я злобный вражеский шпион и только и мечтаю о том, чтобы оболгать Советский строй и страну. В совершенно невинных словах умудряются тройное дно найти, уникумы на службе народа. Так и хочется их поставить к стенке и тра-та-та-та-та! – изобразил я как расстреливаю.

– А-ха-ха! – рассмеялись они – Вижу действительно довели тебя до ручки! – закивал головой второй.

– Да не то слово! – отвернулся я – Пиявки и кровососы просто!

– Хорошо Андрей, поможем мы твоему горю! – улыбнулся второй.

– Завтра в 10–00 в репетиционной, пройдёт заседание спецкомиссии рассматривающей ваше творчество! – заговорила Татьяна Юрьевна – Очень спорная ситуация с вашим спектаклем, одни наши товарищи от него в восторге и полностью вас поддерживают и одобряют, а другие категорически против. Столько жалоб и заявлений, что мы в растерянности. Ничего не понимаем? Решили собрать комиссию и разобраться на месте.

– Так это же здорово! – обрадовался я – А то я написал песню про комсомол, а они в ней антисоветчину нашли и призыв к свержению власти. Фантазёры блин! – чуть не сматерился я.

– Хорошая песня? – заинтересовался товарищ Патрушев.

– Я уже и не знаю? – нахмурился я.

– У тебя дома гитара есть? – спросил он.

Я просто кивнул головой.

– Вот и спой нам! – сказал он.

– Хорошо! – ответил я и пошёл за гитарой.

Принёс, сел на табуретку и стал объяснять.

– Мне нужно было в концовке спектакля жизнеутверждающую молодёжную песню! Показать что мы, новое поколение комсомольцев, тоже готовы идти в бой, готовы трудиться на благо Родины точно также, как и наши отцы и деды. Готовы бороться за наше светлое будущее и написалась вот такая песня, называется " И вновь продолжается бой!".

– А вот этот припев я пою с детским хором! – закончил я.

– Отличная песня Андрей! – ответил второй – И спел ты искренне, с порывом и чувством!

– Да не очень отличная! – криво улыбнулся я.

– Почему? – удивились они все.

– По мнению наших цензоров, словами "и юный октябрь впереди!", я призываю к свержению советской власти и социалистического строя, словами "мир и беден и богат", я пытаюсь показать Западу, что у нас не всё в порядке в стране! – угрюмо ответил я – Словами "с неба милостей не жди", я доказываю, что у нас плохо с пропагандой, так как ещё есть верующие в бога и другие несознательные товарищи. Песня признана всеми цензорами асоциальной и политически вредной и запрещена к исполнению. И такая фигня творится почти с каждой песней!

– Мда! – крякнул он – А что там за песня о Победе? Одни плюются, а другие в щенячьем восторге!

– Её под гитару не споёшь! – покачал я головой и прошёл к раковине – Я попытаюсь изобразить, что пою её с хором и оркестром!

Я как смог спел песню. Когда допел у всех троих в глазах стояли слёзы.

– Это ты написал? – с подозрением посмотрел на меня Патрушев.

– Нет конечно! – отмахнулся я – Я её украл у какого-то знаменитого композитора!

– У какого? – удивились они все трое.

– А я откуда знаю? – разозлился я – Они ещё не придумали!

– Да, дела! – почесал макушку второй – Видимо зря я всё пустил на самотёк!

– Надо что-то делать? – повернулась к нему Татьяна Юрьевна – Это-же прямо провокация какая-то?

– Скорее всего да! – согласился второй – И точно против нас! Вот ведь какие сволочи неугомонные. Сколько всего тебе песен запретили?

– По моему пять? – посмотрела на меня Валентина Васильевна.

– Так и есть! – ровно кивнул я – Именно те самые песни на которых и строится весь сюжет спектакля, именно они и составляют эмоциональную составляющую. Я хотел показать не просто привычный образ праздника, а его глубинную составляющую. Ведь победила вся страна, весь Советский народ! И те кто погиб на фронте и те кто погиб в тылу, у станков, на своих рабочих местах и пожертвовал всем ради Победы. А они… – я заскрежетал зубами – Немедленно убрать из песни слова " со слезами на глазах", а то подумают что кто-то жалеет о нашей Победе! Не нужно петь о том, что кто-то не вернулся с войны, а то люди расстроятся. Не портите им праздник!

Тут засвистел чайник и я убрал его с плиты. Заварил свежую заварку, накрыл заварник полотенцем и спросил:

– Бутерброды будете, а то кроме пряников у нас больше ничего нет?

– Андрей ты садись! – подскочила Валентина Васильевна – Мы всё сами сделаем! – и они с Татьяной Юрьевной принялись нарезать хлеб и колбасу.

– Извини Андрей за вопрос, а почему ты не на работе? – внимательно посмотрел на меня второй – Нам сказали ты на больничном, а ты внешне вроде здоров?

– А вы человечка не накажете? – посмотрел я на него.