Шрифт:
– А надо? – усмехнулся он.
– Не желательно! – опустил я голову – Уговорил доктора в заводской поликлинике выписать мне больничный. Сказал, что у меня раны сильно разболелись.
– Что правда болят? – посмотрели на меня женщины.
– Бывает иногда! – отвернулся я.
– Понятно! – изрёк второй – Я понял Андрей, что нужно во всём разобраться самому. Остальные песни тоже хорошие?
– Отличные! – соскочил я – Просто с непривычным пока звучанием, с современным. Да, не так как у всех и что? Да, не всем нравиться и что? Запретить, посадить, расстрелять? А как-же передовой класс прогресса? А как-же слова про наше стремление вперёд, к новому, неизведанному, светлому будущему? Просто слова? Просто ложь с трибун? Просто бла-бла-бла? А главное, держать и не пущать?
– Не перегибай Андрей! – нахмурился второй.
– Да я бы и рад, но как-же это двуличие и лицемерие надоели! Надоели всё эти приспособленцы и хамелеоны. И вокруг одна подлость, подлость человеческая! Ведь они же комсомольцы и коммунисты, как такое возможно товарищ Патрушев? Вот вы, 2-й секретарь областного комитета коммунистической партии Советского Союза, объясните мне, простому комсомольцу, искренне верящему всем сердцем в справедливость и светлое будущее, поведение коммуниста Синельникова? Этот товарищ занимает высокую и ответственную должность, примерный семьянин и прекрасный человек обличённый доверием и уважением коммунистической партии, именно так написано в его характеристике, а по факту? Тварь и подлец каких поискать! Не даёт прохода нашей солистке Светлане, угрожает и нагло домогается, никого и ничего не стесняясь. А я должен с этой мразью советоваться и выказывать свое уважение, а за что? За то, что это существо её чуть в туалете не изнасиловало? При этом угрожая уволить со скандалом с работы и её мать тоже, да ещё и ославить, как шлюшку на весь город. А когда он получил от меня по мордасам, сразу заверещал о социалистической законности и справедливости. Это как? И вот эту мразоту я должен уважать и равняться на него? Какое будущее я должен строить? О котором мечтаю я или эта особь? Я такого будущего не хочу, лучше я придушу его, чтобы другим не повадно было!
– Ага! – зыркнул на меня второй – Вот как на самом деле было? Очень интересно, а свидетели есть?
– Я не смотрел! – ответил я сев обратно на табуретку – Когда я эту охреневшую от безнаказанности суку из туалета выпинывал не смотрел по сторонам. Вроде кто-то был в коридоре, но кто точно, не помню.
– Тётя Дуся была и завхоз Петров! – вмешалась Валентина и поставила на стол тарелку с бутербродами – Они как раз обход делали и всё слышали и видели.
– Это замечательно, что есть свидетели! – задумчиво кивнул второй – Я лично Андрей займусь этим делом, если всё так как ты описал, то можешь навсегда забыть о нём, он нам больше не товарищ!
– Это врятли! – отмахнулся я – Никто не даст выносить мусор из дома, спустят дело на тормозах да и всё! А вот как девочке дальше со страхом в душе жить? За неё и заступиться то некому, отец пять лет назад в тайге пропал, брат ещё мальчишка совсем, мать простая уборщица. Она на сцену выходить не хочет говорит, а вдруг я кому с должностью повыше понравлюсь? И что делать? Лучше я на заводе буду работать, ну её эту сцену! Глядя на неё и все остальные девчата задумались, а мне то что делать? Я женскими голосами петь не умею!
– Всё так плохо Андрей? – спросила Татьяна Юрьевна.
– Плохо? – зло ухмыльнулся я – Девчонка впервые в жизни смогла купить себе комплект хорошего нижнего белья, да и то это мы с парнями деньгами сбросились, впервые надела красивое платье и вышла на сцену, а теперь она её боится эту сцену, её трясти начинает. Очень знаете ли рабочая атмосфера в коллективе!
– Разберёмся Андрей! – заверил меня второй – Давай-ка пока чаю попьём и поговорим обо всём предметно!
– Давайте! – грустно согласился я.
Глава 18
На следующий день. Комиссия.
Я пришёл пораньше, как и все наши. Настроение было у всех ниже плинтуса, да оно и понятно. Эти деятели от культуры заставили всех по новому взглянуть на нашу музыкальную деятельность. Заставили задуматься, а надо ли нам это? Стоит ли оно того? Мы репетируем уже третью неделю и те песни, что мы поём и играем ансамблем уже звучат как надо. Теперь нам необходимо разучить комсомольские песни и песню "День Победы" с хором и оркестром и вот тут у нас всё плохо. Симфонический оркестр филармонии отказался с нами сотрудничать, что совсем не удивительно, но в меру неприятно. С хором же вообще затык, в городе просто нет профессионального хора. Чувствую придётся просить о помощи Брежневу, не получается у меня малахитовая чаша, не получается.
Наконец собрались все ответственные товарищи и началось… Вернее началась вакханалия, другого слова я и не подберу. Мои песни громили, как дивизию СС "Галичина", как ярых предателей и вредителей! И слова провокационные и музыка буржуазная и совсем не интересна не молодёжи, не Советским гражданам. Смысл песен вообще асоциален и вреден, а автор бессовестно молод и совершенно не годится для такой важной и ответственной работы. Его сценарий явно не соответствует реалиям жизни и только выпячивает некоторые недостатки Советского строя, совершенно не воспевает подвиг и самоотверженность героического Советского народа! В общем полный аллес капут!
Все ребята сидели понурые и потерявшиеся, в глазах девочек стояли слёзы и обида и только важная комиссия сидела тихо и внимательно выслушивала выступающих обличителей врагов народа, не выражая никаких эмоций и переживаний, лишь изредка что-то записывая в свои блокноты.
Наконец многочисленные обличители закончились и начались малочисленные защитники. Сначала выступил Илья Петрович, за ним Сергей Сергеевич и вдруг, неожиданно для всех, поднялся на трибуну товарищ Патрушев. Ну что могу сказать? Или я чего-то не понимаю или на него так Валя подействовала? Очень сомнительно! Что вообще происходит?