Штора с недовольством задернулась, а следом темное платье, свернутое комком, вылетело на пол из-под кабинки, будто его сердито выпнули оттуда. Не став это комментировать, я повернулся к соседней кабинке, подозрительно тихой, словно там и не было никого — только вещи заносили туда стопками, а потом так же стопками уносили. Небесную хранительницу тоже почему-то ничего не устраивало.

— Вэл, ты там как?

Штора неспешно отодвинулась, и блондинка выглянула наружу.

— Не понимаю, господин, как это надевать, — посетовала она, натягивая на руку чулок. — И зачем вообще это носить…

— Давай я позову консультанта, и она все тебе объяснит, — предложил я.

— Небесные хранители, — чуть высокомерно отозвалась Вэл, — не слушают советов простых людей, господин.

Оно и видно по тому, как усердно ангел натягивала чулок на ладонь.

— Небесные хранители, — возразил я, — одеваются лучше простых людей, верно?

— Верно, — согласилась она.

— Тогда я зову консультанта, ты слушаешь ее и делаешь лучше, верно?

— Верно, — немного подумав, снова согласилась Вэл.

Ну вот и отлично. Я подозвал консультантов к обеим кабинками, велев им помочь.

— Девушки из глубинки, — пояснил я. — За модой не следят.

В принципе, можно было и не пояснять — магазин был дорогой, так что сотрудницы не задавали лишних вопросов и сразу же нырнули с новыми кипами вещей за обе шторки. Я же, порядком устав сидеть, поднялся с диванчика. Взгляд сам собой упал на сверкающую витрину ювелирного бутика на другой стороне улицы. Надеясь, что к моему возвращению тут уже закончат, я направился туда.

— Ваше Сиятельство, добрый день, — расплылась в улыбке лощеная девушка за прилавком, едва я переступил порог. — Что вам угодно?

Такая осведомленность несколько удивляла: одно дело знать в лицо столичных аристократок и совсем другое их мужей, любовников и просто друзей. Хотя, возможно, виновата была моя трость — в некотором роде она делала меня особенным и сильно выделяющимся. Хотя выделяться этим мне не слишком хотелось.

— Серьги и кольцо, — я подошел к прилавку, за прочным стеклом которого переливались драгоценные камни.

— Из одного комплекта? — тут же осведомилась продавщица.

— Нет, — ответил я, уловив в ее голосе нотки, которые мне не особо понравились, — из разных.

— Понимаю, — протянула она, и на миг ее улыбка из служебной стала ехидной.

Надо же, какая понимающая. Отвернувшись, я пробежался глазами по украшениям за стеклом прилавка. Из всего многообразия внимание привлекли только два изящных золотых лепестка, которые, как капли росы, украшали большие голубые сапфиры.

— Серьги эти, — показал я. — А кольцо нужно особенное.

— Обручальное? — мгновенно уточнила продавщица.

Ее губы дернулись в стороны и тут же почтительно съехались вновь, пряча ухмылку за вежливо бесстрастной маской. Ну, конечно, чем ей еще целый день заниматься, сидя среди украшений, которые она не может себе позволить — только читать сплетни про тех, кто может.

— Кольцо из белого золота, — сказал я, — с бриллиантом по центру и рубинами вокруг.

— В стиле императорского дома, — моментально прокомментировала девица.

Все, мне это надоело. Ты кто вообще такая, чтобы иронизировать?

— Позовите другого консультанта, — сухо произнес я.

— Но, Ваше Сиятельство… — она растерянно захлопала ресницами.

— Зовите.

Покраснев, девица торопливо нырнула в дверь за прилавком, и через мгновение, стуча каблуками и сверкая улыбкой, ко мне вылетела управляющая бутика. Эта, в отличие от подчиненной, отлично понимала границы. Лучезарно улыбаясь и ничего не комментируя, она упаковала мне в одну бархатную коробочку серьги, а в другую — кольцо.

— Спасибо за покупки, Ваше Сиятельство, — добавила она.

Надувшаяся продавщица сначала неподвижно, как провинившийся ребенок, стояла в углу и косилась в нашу сторону. Однако затем в ее руке появился смартфон, и вспыхнувший экран ярко осветил ее лицо, на котором вновь мелькнула гаденькая ухмылка. Следом что-то еле слышно щелкнуло, очень похожее на камеру, которая запечатлела меня на фоне прилавка. Так и вижу очередной заголовок в канале “Имперских тайн”, едко комментирующий мой шоппинг. Вот только если эта девица такая понимающая, чего ж она тогда такая тупая?