Шрифт:
– Умеешь? – спросил барабанщик.
Петька помотал головой.
– Сейчас покажу. Бери палки…
Когда в дверях столовой показались вожатый, Таня и остальные, барабанщика и Петьку уже окружало плотное кольцо моих ребят. Никто из них не умел барабанить, но все наперебой поучали и советовали:
– Дробней, дробней надо! Левая у тебя отстает. Что ты все правой!
– Да ну вас! – досадливо отмахивался Петька.
У ленинградского мальчишки так здорово, так отчетливо получалось:
Старый барабанщик,старый барабанщик,старый барабанщиккрепко спал!Он проснулся,перевернулся,всех буржуевразогнал!У Петьки так не выходило. А он очень не любил, когда что-нибудь не выходило! Да и кто это любит?
А потом на дорожке показались Репин, Володин, Колышкин и еще один ленинградец – они везли тачку, нагруженную ящиками. Когда они подошли поближе, я сказал:
– Все ящики надо на склад, там откроем и запишем. Книги – в клуб. Распорядись-ка, Репин.
И Репин стал распоряжаться:
– Стеклов, возьми вон тот ящик – унесешь один, он легкий… Володин, позови Жукова… Жуков, здесь книги, отнеси с кем-нибудь в клуб.
Он говорил холодно, негромко и словно пробовал каждого на зуб – не заспорит ли Стеклов? Не откажется ли Жуков? Но и тот и другой без слов повиновались. В мою сторону Андрей не смотрел, будто меня здесь и не было.
– А почему вы все без галстуков? – спросила вдруг Таня. – Или вы неорганизованные?
Стало очень тихо. Потом Жуков спросил настороженно:
– Почему неорганизованные? Чем мы плохо организованные?
– Ну, то есть, не пионеры. Не пионеры – это и есть неорганизованные. Так всегда говорят, и ничего особенного, – объяснила она, почувствовав себя неловко под недовольными взглядами ребят.
– Мы организованные, – сухо сказал Сергей.
– Но пионеров у вас нет? – Таня брала реванш. – А «Ленинские искры» вы выписываете? А интернациональные пятачки собираете? Гриша! – Тряхнув головой, сердитая девочка повернулась к вожатому: – Ты слышишь? Они даже не собирают интернациональных пятачков… А общество «Друг детей» у вас есть? Ну, знаете…
– Погоди, Таня, – спокойно остановил ее вожатый, и его смеющиеся глаза впервые стали по-взрослому внимательными и серьезными. – Ребята, – мягко добавил он, обращаясь к тем, что поближе, – вы говорили, у вас есть клуб? Покажите-ка…
– Клуб… он еще не так чтоб оборудованный, но все-таки… – отозвался Сергей не без смущения.
– Айда! – с готовностью вмешался Петька. – Идем, сейчас мы вам покажем. Клуб у нас большой!
Он пошел вперед, и его походка, приподнятые плечи, даже стриженый затылок, кажется, выдавали тревогу: только бы не ударить лицом в грязь!
– Вот, очень интересно! – сказал Петька, широким жестом указывая на разинувшего рот фанерного буржуя. – Можете попробовать. А вот столики – на прошлой неделе в мастерской сделали. Это под шашки-шахматы, только у нас пока одни шашки, Стеклов выточил с Алексей Саввичем…
– Шахматы мы вам привезли, – вставил лопоухий пионер.
– Вот и спасибо! А тут будут полки, мы сами сделаем. И поставим книги – ваши и еще свои, у нас тоже есть…
Про книжные полки Петька выдумал на ходу – у нас об этом еще разговора не было.
– А стенгазета у вас где? Не выпускаете? – спросила Таня.
– Погоди, Воробьева, – опять сдержал ее Гриша. – Давайте-ка, в самом деле, поупражняемся. Где у вас мячи? Ну-ка, я попробую… Р-раз! Два! Смотрите, не так это просто! А ну ты, Смирнов. Так! У тебя ловчее выходит. А ты, Таня?
– Я попробую, – хмурясь, сказала неугомонная Таня. – Но я все равно не понимаю, почему у них нет…
– Таня, не задерживай, всем хочется попробовать.
Искусством метания мячей Таня владела много хуже, чем ораторским, и, попав в рот мишени только один раз из пяти, стала смотреть вокруг еще более строго и критически.
Тем временем Петька, весь красный и взъерошенный, выскочил снова во двор.
– Колышкин! – услышал я за окном его голос. – Колышкин, иди скорей! Покажи им, покажи, как надо кидать! Да скорей ты!
Он терпеть не мог Колышкина и никогда к нему не обращался. Но тут дело было слишком серьезное.
Со своим обычным отсутствующим, сонным видом Колышкин вошел в клуб, протолкался вперед, подождал, пока Таня с прежним сомнительным успехом израсходовала оставшиеся ей мячи, потом взял ящик в левую руку и, не сильно, но точно взмахивая правой, почти не глядя, стал безошибочно кидать мяч за мячом прямо в разинутый рот буржуя.
– Вот, вот как кидают! – подпрыгивая и размахивая руками, кричал Петька. – Ух ты! Еще раз! Давай, Колыш, давай!