Он занимался распаковкой одного из своих любимых угольных карандашей в тот момент, когда его ослепила яркая вспышка света. Инстинктивно моргнув, он поднял взгляд на Мойру и увидел, что та копается в своем мобильнике с ехидной ухмылкой на лице.

— Что это было?

— Селфи, — ответила она, водя пальцем по дисплею своего телефона. — Ты заговорил о моих фотографиях, и это заставило меня задуматься о том, что ангела нельзя запечатлеть на фотографии. Я решила проверить, как обстоят дела с демонами.

— И как? — безэмоционально спросил он, отложив в сторону карандаш и положив локти на стол.

Некоторое время она продолжала изучать свой телефон, а затем протянула его ему.

— Ты получился нормально. А я… слишком засвечена, — по-видимому, она сама была не в восторге от своей идеи. — Такого раньше не было.

Бесспорно, от ее лица на фото исходил свет, но не настолько, чтобы полностью смазать черты ее лица. Северус сделал вид, что отвел свой взгляд в сторону на свои принадлежности для рисования в тот момент, когда Мойра улыбнулась настолько открыто, словно они были действительно двумя хорошими друзьями, болтающими в кафе. Когда Северус снова посмотрел на Мойру, он заерзал на стуле и огляделся по сторонам. Осознавали ли Мойра это или нет, но только что она нехило подыграла для их прикрытия.

— Сделаем еще одну фотку, — настоял он, — чтобы на этот раз я улыбался.

Она слегка заколебалась, словно чувствуя какой-то подвох, но вскоре согласилась. Чуть слышно откашлявшись, она склонилась к нему и подняла свой телефон, чтобы выбрать подходящий ракурс для селфи, затем она дежурно улыбнулась, когда он сделал то же самое. Они застыли в этой позе до тех пор, пока она не нажала кнопку, не сработала вспышка и не раздался тихий щелчок, который нарушил собой фоновый шум от разговоров в кафе. Когда Мойра бросила свой взгляд на фото, ее лоб нахмурился, а рот открылся от удивления.

— Оу. Твои глаза…

— Мы тоже не слишком фотогеничны, — отметил он, мельком взглянув на дисплей. Как и в большинстве случаев, его демонические глаза были темны без единого намека на белизну. — В городе есть один парень, который мы все знаем. Он помогает делать нам фотографии для документов. По крайней мере, большинство из нас обращается к нему. Но некоторых реально не волнуют принципы человеческого бытия, и ангелы преуспели и в этом.

Она кивнула, пребывая в рассеянности и продолжая, нахмурившись, смотреть на экран мобильника.

— Они пугают тебя? — он постучал по корпусу ее мобильника, и Мойра резко выпрямилась, испытав мимолетный испуг, словно бедный загнанный олененок. Северус отвел свою руку, положив ее на поверхность стола, постукивая пальцами. — Мои глаза. Они пугают тебя?

Она смущенно пожала плечами.

— Я бы так не сказала.

— Почему? Они отражение моего внутреннего демона. И ты должна опасаться его.

— Я не знаю, — произнесла она, убирая телефон в сумку. — Мне кажется, что не все демоны такие уж плохие. То есть, я имею в виду… что ты вроде нормальный.

— Твой комплимент мне очень приятен, — ухмыльнулся он в ответ, — но ты должна бояться, Мойра. Ты должна быть настороже со всем этим.

— Почему?

— Потому что они безжалостны к своим врагам, — ответил он, схватив один из карандашей и указав им на здание на противоположной стороне улицы. — Пока ты знакома только с одним из демонов, — он снова усмехнулся. — И я вел себя примерно.

Она не пропустила эти слова мимо ушей.

— Преследование меня — это примерное поведение?

— Боюсь, что преследование являлось необходимостью и привело только к лучшему, — он снова посмотрел на свой карандаш, придя к выводу, что его необходимо заточить, прежде чем пустить его в дело. — Что касается таких как я, то я не уверен, что тебе будет всегда так вести.

Она с трудом сглотнула, и его взгляд невольно скользнул по ее нежной шеи, прежде чем вернуться к карандашу.

— Тогда почему все так?

— Почему все как? — он прекрасно понимал, о чем она спрашивает, но не имел особого желания говорить об этом и особенно с ней.

— Почему ты ведешь себя со мной примерно?

Он стиснул зубы, роясь в своем пенале до тех пор, пока не обнаружил там клочок наждачной бумаги, с помощью которого можно заточить угольный карандаш.

— Северус?

Тот факт, что она просто произнесла его имя, уже пробуждал его внутреннего демона. Он метался в клетке, неистово желая дать ответ, но Северус только тяжело вздохнул и продолжил свое занятие.

— Разве это имеет значение?

— Для меня — да, — выпалила она, разломив свой багет и предлагая половину ему. Он отмахнулся от нее, практически взбешенный ее проявлением доброты. Разве она не видит, что у него уже есть чертова булочка?