Однако сегодня он хотел получить приблизительное представление о внутренней планировке «Серафим Секъюритиз». Если им все-таки удастся найти отца Мойры, Северус решил, что лучше всего будет встретиться с ним лицом к лицу на работе, когда его бдительность ослабнет. Северус не стал бы сопровождать Мойру внутрь, но он выразил интерес к поэтажному плану здания на тот случай, если ей понадобится помощь.

Это было почти… сладко.

Конечно, он мог бы получить подобную информацию для своих собственных целей, но это не касалось Мойры. Если это никак не повлияет на поиски ее отца, пусть парень делает все, что хочет.

Когда в Центре развития зданий и услуг «Фарроу Холлоу Билдинг энд сервис» настояли на том, что никаких планов этажей для «Серафим Сэкъюритиз» не существует, Северус предложил им надавить на женщину, сидевшую за стойкой регистрации в вестибюле первого этажа. Вся эта затея казалась рискованной, и Мойра нервничала с тех пор, как проснулась за два часа до звонка будильника. Тем не менее, пока Северус возился с ее народом, немного более грубо, чем ему было нужно, у нее была некоторая уверенность в том, что он выглядел спокойным и собранным.

Мойра могла ничего не знать об этом мире, о настоящих ангелах и демонах, бродящих среди людей, но она чувствовала себя в безопасности, пока он был с ней. В последние месяцы она чувствовала, как растет ее сила, и она была только наполовину ангелом; Северус был полнокровным демоном — из ада. Если сегодня что-то пойдет не так, это должно что-то значить.

— Вот так, — сказал Северус, потратив больше времени, чем нужно, чтобы разгладить складки на ее бедрах. — Порядок…

— Остановись. — Она оттолкнула его руки, а затем отошла в сторону, чтобы изучить свое отражение в витрине кафе. Он умудрился превратить пышную, чуть-чуть слишком широкую блузку в нечто, что выглядело подогнанным под ее фигуру — к тому же фигуру песочных часов. Когда девушка в последний раз видела свое тело с фигурой песочных часов? Месяцы. Может быть, даже год. Вздернув подбородок, она еще мгновение оценивающе смотрела на себя, а затем коротко кивнула. — Отличная работа.

— Я тоже так думаю. — Он сунул руки в карманы, когда звуки раннего утреннего движения в час пик наполнили утреннюю тишину. — Твои волосы тоже выглядят хорошо. Я боялся, что это будет слишком заметно, белый цвет.

Она с трудом сглотнула и провела рукой по обеим сторонам головы, приглаживая любые выбившиеся волосы. Обычно Мойра не любила слишком тугие французские косы, но когда она сказала Элле, что сегодня утром у нее презентация на семинаре и она не может надеть шерстяную шапочку, ее подружка сжалилась над ней.

Зная, что Мойра не хочет, чтобы весь мир пялился на ее новые волосы, Элла зачесала их назад с помощью какого-то средства для укладки, а затем заплела в жесткую французскую косу. Кончик хвоста щекотал спину Мойры всякий раз, когда она смотрела вниз, но все средства для укладки умудрялись сделать ее волосы немного темнее обычного ослепительно яркого белого цвета. Все остальные ангелы имели такой же безумный оттенок волос, и было удивительно, что большинство людей не интересовались, почему все, кто работает в «Серафим Секьюритиз», носили одну и ту же прическу.

Элла слишком торопилась помочь ей с прической и нарядом, и Мойра ушла из дома, чувствуя, как внутри у нее все переворачивается. Она ненавидела лгать ей, но правда все еще была слишком непонятна для обычного человека, чтобы поделиться ею с Эллой. Итак, Мойра говорила самую безобидную ложь, надеясь, что если она когда-нибудь расскажет Элле правду, то ее лучшая подруга поймет необходимость секретности. Поймет, конечно, но Мойра не ожидала, что она простит ее. По крайней мере, не сразу. Лучшие друзья не хранят секретов. Они заключили договор еще в начальной школе.

Но когда дело дошло до всего этого…

— Ладно, ладно, хватит пялиться на себя, — голос Северуса резко, как удар хлыста, прорвался сквозь ее размышления, и она выпрямилась, ее ладони вспотели, и девушка снова посмотрела на него.

— Так ты уверен насчет этого? — спросила она, надеясь скрыть свои нервы уверенным тоном и умеренно прямым зрительным контактом. — Ну, ты знаешь, этого.

Взгляд Северуса проследил за ее кивком в сторону удручающе мужественного здания на другой стороне улицы.

— Не совсем так. — Он на мгновение поджал губы, потом покачал головой. — Послушай, мы здесь еще до того, как они обычно появляются. По моим подсчетам, у нас есть около сорока пяти минут, чтобы получить необходимую информацию и убраться отсюда. Если все пойдет наперекосяк, то рядом с вестибюлем есть пожарный выход, который выведет нас в переулок.

Ее брови взлетели вверх.

— А потом?

— И тогда мы будем надеяться, что я знаю переулки этого города лучше, чем они, — сказал он ей с дерзкой усмешкой. Северус иногда думал, что он такой обаятельный, такой ловкий. Какая-то часть ее знала, что это было притворством — никто не мог так рисовать, обладать вниманием к деталям, тратить время на заботу, все ради чего-то, что не имело очевидной выгоды для него самого, и быть полным высокомерным кобелем тоже. С каждым днем этот поступок становился все более и более прозрачным. Однако другая ее половина не хотела, чтобы он останавливался.