Шрифт:
– Уж и брата поцеловать не желаете!
– Да я ж тебя наперёд заприметила.
Владимир обнялся с Евдокией. Вальяжными шажками направился к полосатому дивану, сел и принялся стягивать на краповый 1 ковёр мокрые сапоги.
– А что маменька с папенькой? – он пихнул под шею подушку. Локотник, изогнутый рогом изобилия, скрипнул под его закинутыми ногами.
– Папенька в кабинете, маменька в спальне отдыхает. А мы ждём ряженых. Да что-то не едут, – Евдокия вернулась в кресло, разложила на коленях рубашку – так и эдак. «Дошить? Или Бог с нею, пусть назавтра остаётся?..»
1
Грязный красно-коричневый цвет (устар.)
– Ха-а! Да кто ж в этакую мглу колядовать отважится? Я сам едва с пути не сбился! А что ж вы не ворожите?
– Мы нынче не будем ворожить, – Ольга оборвала шерстяную нитку. – Боязно.
– И суженых знать не хотите?
– Лучше ты, Володя, расскажи нам. Что нового в Петербурге? Какой у тебя там нынче… интерес? А? – маленький рот её растянулся в улыбку, и на щеках появились ямочки.
Большие голубые глаза брата забегали, длинные загнутые ресницы зашалили:
– О, это такая юная красавица – нежная, как бутончик! И она уже мне доверяет!
– М-м-м! Как её зовут?
– Её зовут – Натали… Ей всего шестнадцать. Она прелестна – но… уж-жа-асно недогадлива! В канун наводнения у Белозёровых в доме забыла браслет – я привёз к ней вернуть. Улыба-ается… Мол, подарок папеньки покойного, память; "думала – не найду", ах-ах… Мы с нею в комнате – en t^ete-`a-t^ete! Я намекаю, что заслуживаю благодарности!.. А она, вообразите, отвечает: «Oui, bien s^ur! Je vais dire tout de suite `a maman de vous remercier!» 2
2
«Да, конечно! Я сей же час скажу maman, чтобы она отблагодарила вас!» (фр.)
– Не так глупа твоя Натали. А ты, Володя, коварен! Что бы ты сделал, когда бы кто-нибудь так поступил со мной или с Дуней?
– Я вызвал бы его – на дуэль! Хе… А хотелось бы мне посмотреть на того чертяку, кто бы осмелился…
Брат выставил локоть – в него полетел белый клубок.
Метнув «артиллерию» обратно Ольге в подол, он поднялся с дивана и направился в кабинет отца. Босиком, в одних полосатых чулках. Дома не в столице – всё простительно. Пустая зала, лестничный вестибюль, коридор тёмный до жути, – у порога Владимир сделал невинные глаза и открыл дверь.
– Здравствуй, сын! Вернулся к Рождеству!
Отец поднялся с кресла навстречу и поцеловал его в послушные тёмно-русые волосы.
– Я, папенька, с просьбой к вам…
– Опять?!.. Только не говори мне… Снова проиграл?
По оконному стеклу сыпануло снежной картечью – огонёк колыхнулся в лампаде на подоконнике.
– Сколько на сей раз?
– Шестьдесят две тысячи.
Фёдор Николаевич схватился за лоб:
– Шестьдесят две! В прошлый раз было сорок пять тысяч! Скажи, Владимир, чт'o может тебя научить? Ты никогда не поймёшь!
Он прошагал к окну – глянуть, где поддувает рама. Сын стоял с опущенными глазами.
– И без того наше положение сейчас худо! Урожай гниёт, сбыта нет. Люди наши в рванине на поле выходят, а нам на закупку зерна денег не хватает! Ежели так и дальше будет… Да будет тебе известно, твоя сестра Ольга остаётся без приданого! Ты знаешь, Владимир: для нас с матушкой в долгах жить смерти подобно. Одно нас от разорения спасти может – продать имение дедово. А тебе я поручаю найти в Петербурге покупателя…
Владимир поглядывал на яблочно-зелёный фрак отца, когда тот отворачивался. Но…
Что? Продать?..
Его длинные ресницы дрогнули.
– Папенька!.. Нет… Дедушкино имение… Только не его!
– Молчи! И слушай! Найдёшь в Петербурге покупателя – не продешеви. И узнай наперёд, в какие руки мы отдадим наше родовое гнездо. Но… имей в виду одно, – голос Фёдора Николаевича надломился. – Ежели я узнаю… Ежели ты имение деда промотаешь…
– Да как вы могли обо мне так подумать? Пап'a… Вы полагаете, для меня нет ничего святого. Да за дедушкину землю я жизнь отдам!
В горло потекли слёзы – Владимир сглотнул. Модный галстук d''ecorce d'arbre 3 передавил «адамово яблоко». Он толкнул локтем дверь.
В коридоре мрел силуэт розового платья. Ольга…
– Ну, что? Сколько ты выпросил у папеньки?
Зачем же ещё братец мог заходить в кабинет отца?..
– Папенька… дедушкино имение продать намерен.
– Продать?! Первино?! – разверзнутые глаза сестры блеснули в темноте. – Поди, скажи Дуне! – бросила она на ходу и рванулась в дверь.
3
«кора дерева» (фр.)